— Покажи нам свой огонь, принцесса! — крикнул кто-то из толпы. К своему удивлению, я узнала в этом студенте Кеннета.
— Покажи, покажи огонь… — послышалось со всех сторон.
Огонь? Пусть будет огонь. И я выпустила немного силы. Вспыхнуло черное с золотом пламя, окутывая меня. Королевский цвет, да? Я щелкнула пальцами, и в воздух поднялся огненный феникс. Мир Огня погиб. Но мы выжили. И я буду защищать мир Льда как свой собственный. Потому что он стал моим домом.
Огненные, как завороженные, запрокинув головы, следили за фениксом. А затем вся толпа перевела взгляд на пылающую меня. Я выдержала несколько долгих секунд под прицелами десятков глаз. Без голоса я не могла ничего сказать и не знала, как вызвать вторую форму, если они попросят.
Но огненные студенты единым движением опустились на одно колено, вскинули каждый одну руку к небу и выпустили по огненному шару. Мгновение — и черное небо над университетским городком посветлело от ярких вспышек.
Толпа взорвалась криками. Кто бы мог подумать, что пятьдесят человек могут устроить такой шум. Сегодня я стала символом надежды крошечной кучки людей. Надежды на выживание, на сохранение вида, на призрачный шанс когда-нибудь преодолеть границы этого мира. Иногда надежды вполне достаточно, чтобы двигаться дальше. А для тех, кто был лишен ее на долгие годы, это сродни второму дыханию.
* * *
— Что скажешь? — Ранделл ис-Морар наблюдал за беснующимися огненными студентами сквозь раскрытое окно.
— Что лидерские качества — наследственные, — усмехнулся Велиар ис-Лотиан.
— Может быть, это стоит пресечь? — чуть нахмурился ректор.
— Наоборот, этому стоит потакать во всех возможных проявлениях. Потому что, когда здесь начнется война, нужны будут предводители и герои, вдохновляющие на подвиги.
— Я не позволю делать из детей пушечное мясо, — сухо ответил ис-Морар.
— Ты посмотри на нее. Она пять дней была на грани жизни и смерти, очнулась меньше суток назад и вот уже сбежала из лекарского корпуса. Серьезно думаешь, что вот этих детей можно будет оставить в тылу?
— Дети есть дети, Велиар.
— Дети ходят пешком под стол, а не сжигают химерских драконов. Когда начнется война, никому не удастся остаться в стороне. Как бы ни был силен Рагнар, он один не сможет защитить всю диаспору. Им придется взять в руки оружие. Нам всем придется взять в руки оружие.
— Я не думаю, что будет открытое противостояние. — Ректор наблюдал, как черно-золотой феникс нарезал круги над крышами зданий.
— С чего ты взял?
— Это не их стиль. Они один раз попробовали промаршировать по миру Огня, и это печально закончилось. Большая часть состава Серого Совета тогда погибла. Они были слишком уверены в своей легкой и молниеносной победе, за что и поплатились. Второй подобной ошибки они не допустят.
— Что с расследованием? — Ис-Лотиан поморщился от грохота огненных фейерверков.
— Ты про Тиара или по существу?
— По существу.
— На арене были обнаружены шприцы. Кто-то вколол в животных неизвестный препарат, и через несколько минут абсолютно чистые арруты стали частью мощной химеры. Состав определить не удалось.
Очередной грохот прервал беседу уважаемых ледяных лордов. Ворота университета распахнулись с такой силой, что ни одна петля не выдержала. По территории прокатилась волна жара.
— Это были новые ворота! — застонал ректор.
— А я советовал сообщить охране, чтобы его впускали без промедлений, — хмыкнул глава Совета магов.
— Рано злорадствуешь, — усмехнулся ректор. — Это, между прочим, твой сын сделал его дочери предложение.
Ледяные лорды синхронно вздохнули, предвкушая малоприятный разговор с Рагнаром эльд-Лааксо. Старый друг на эмоциях мог и стену в питейной выломать, а уж если вопрос касался его любимой принцессы, то многострадальное учебное заведение рисковало лишиться пары корпусов.
— Вот не пойму, как он это делает? Когда я отбывал из столицы, его даже в недельных списках прибывающих в мир не было, — недовольно проговорил ис-Лотиан.
— Говорят, огненные могут прожигать пространство…
— Говорят, ледяные могут замораживать время. Много ли ты видел таких ледяных? — передразнил ректора глава Совета магов. — Вели накрывать на стол. Голодные и злые огненные опаснее крагулов в брачный период.
Ис-Морар хмыкнул. Тяжелая оконная рама под взглядом сиреневых глаз с негромким щелчком закрылась, отрезая кабинет ректора от совершенно непозволительно громких радостных воплей с улицы.
