Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Другое дело, мало ли этих фавориток вокруг первого мужчины княжества? Да и он сам ни словом, ни действием не пытался инициировать поиски своей временной пассии. Из чего делался вывод: либо он сам попросил ее убрать, либо ему было глубоко наплевать на очередную любовницу. Таких случаев хватало, тем более при общей фривольности и вольном поведении высшего общества.
Ситуацию усугубило личное распоряжение главного жандарма княжества. Тот однозначно потребовал «опустить» рыжую арестантку, подложив ее под кого угодно. Еще лучше, замарать руки девушки кровью, подтолкнув ее на крайние меры, вплоть до убийства сокамерника. Что тоже имело примеры в истории, достаточно было довести гордую девушку жестоким отношением до пределу ее психической вменяемости.
Для этого Сюзанну перевели в четвертую камеру, к отступнику. Но тот мужик оказался жидковат по всем статьям. Слишком правильным, честным и удивительно привередливым выглядел он в плане личностных отношений. А скорей всего, если говорить честно, наверняка он являлся полным импотентом. Потому что любой мужчина, находясь рядом с такой красоткой, не утерпел бы от поползновений на интимную близость.
Двое суток парочка просто занималась болтологией, да по очереди спали на одной кровати. Досадующий Сток-Лир распорядился:
– Переводи ее обратно. А я в самое ближайшее время кого попроще к тебе отправлю. Попроще да повульгарнее. Ну и молодого, само собой, глупого да резкого. Вот ты их и сведешь. Если не он ее «опустит», то она его точно задушит. А то и все вместе сладится.
Молодым да вульгарным оказался генералиссимус Михаил, как он сам представлялся. Причем парня посадили под домашний арест, не отобрав оружие, не произведя обыск, и при полной, несколько странной экипировке. Одних только метательных ножей у парня просматривалось не меньше шести. И как его не было жалко, дальнейшие события виделись прискорбно простыми. Михаил насилует Сюзанну, а та в ответ его режет, как спящего барана.
Единственное, что внушало надежду на счастливый исход такого сводничества, это характер нового арестанта. Вызывавший симпатию Михаил казался настолько коммуникабельным, добрым, веселым и непосредственным, что ему любая красотка отказывать не станет. А раз так, то и смертоубийства ни случится. Ну а факт, что парень девушку слегка «потопчет», так в этом ничего греховного нет.
Поэтому Брайк свел вместе арестантов без малейшего угрызения совести. Да и приказы следовало выполнять неукоснительно, на работе все-таки, а не хухры-мухры!
Неизвестно, была близость между парочкой арестантов или нет, но утром они спали на одной кровати. Значит, все у них сладилось, и приказ считался выполненным. Другое дело, что Нестор решил еще и некоторую инициативу проявить, от всей души желая помочь талантливому художнику как можно быстрей оказаться на воле. Имелась у него родственница, фрейлина из окружения княгини, вот он через нее и стал действовать. Хорошо помнил, насколько восторженно относится правительница к живописи. Вот и решил: достаточно будет Михаилу продемонстрировать свои таланты, как он в тюрьму не вернется.
Мало того, художник, может, и с князем пообщается, и при этом напомнит о Сюзанне. Ибо та его очень просила о подобном. И раз они «подружились», то парень выполнит любую просьбу красавицы. При этом Нестор остается как бы в стороне. И приказ княгини не нарушил, и с главным жандармом не поругался, и хорошему человеку помог, и вроде как лично себя от возможного гнева князя обезопасил. Формально со всех сторон чист.
Оставалось только не терять ежедневной бдительности. Ибо на княжеского палача всегда точили зубы многочисленные уголовники, пострадавшие от правосудия, отступники, заговорщики и их обозленные родственники. Нестор всегда ходил в броне под одеждой и носил на себе максимум защитных амулетов. Плюс у него имелось два артефакта, о которых вряд ли кто знал из его окружения. Ценные вещицы палач втихаря присвоил во время обыска замков попавшей в опалу высшей знати. Одна позволяла выжить при отравлении и большой потере крови. Вторая – отражала до трех колющих ударов кинжала. Такие редкие артефакты ценились невероятно, за каждый можно было купить баронский замок. Только Брайк их не стал продавать в свое время, а так и оставил при себе. Несмотря на издержки своего ремесла, ценил жизнь, свою – в особенности.
В понятие «бдительность» входило также и наличие нескольких расторопных осведомителей, которым палач приплачивал из своего кармана. Достаточно солидно приплачивал и долгое время. Порой досадовал, что деньги так уходят излишне щедро, подумывал, не прекратить ли подачки разным секретарям и клеркам?
Но сегодня все его вложения окупились сторицей. Не успел он еще уснуть толком, как примчался курьер с запиской от некоего чина из канцелярии жандармерии. Каллиграфическим почерком на бумаге было выведено всего несколько слов:
«По желанию дамы, первый спешит к тебе в последний раз».
Посторонний подданный и не разобрался бы в сути послания. А вот знающий гайчи сразу мог оценить масштабы приближающейся беды. «Дамой» – называли княгиню. «Первым» – являлся Сток-Лир. «Спешит» – это крайняя опасность, приведение приговора в силу. «Последний раз» – убийство.
После осознания сути записки у Нестора оставалось (а может, и не оставалось!) всего лишь несколько секунд на принятие решений. Можно сбежать, но вряд ли получится. Скорей все исполнители кровавого заказа уже в пути, и неизвестно, с какой они стороны подойдут к дому.
Можно отсиживаться за крепкими стенами и не менее прочными стальными дверьми, благо что свой дом Брайк укрепил монументально, и находилось его жилище прямо над тюрьмой. Ну и можно было задействовать для своего спасения имеющиеся ресурсы воинского контингента. Все-таки охрана узилища состояла из воинов-ветеранов или отошедших от дел жандармов. А все они просто обязаны были выполнять приказы главного тюремщика. Особенно если эти приказы верно преподнести и верно замотивировать.
А главная мотивация заключалась в вопросе: знает ли князь о готовящейся зачистке неугодного кое-кому палача? Имелся некий риск, что знает. Но тогда и брыкаться не имело никакого смысла. Приговоренный к убийству работник топора и до утра не доживет.
А вот если его сиятельство не в курсе…
Нестор верил, что не в курсе! А потому просто подхватив свои одежды, сбрую с оружием и талисманы с артефактами в единый клубок, бросился вниз, к тюрьме. И только его вид в нижнем белье сразу настроил охрану на самое серьезное отношение к происходящим событиям.
Вдобавок Брайк с круглыми от ужаса глазами кричал как оглашенный:
– Тревога! Заговор! Измена! – Заскочив внутрь твердыни, мог бы уже успокоиться слегка и вздохнуть спокойнее, но продолжал кричать: – Заговорщики мчатся сюда, чтобы выпустить на волю всех преступников, среди которых полно их соратников! Поэтому князь дал наказ сражаться до последнего, но никого не впускать в здание! Совершенно никого и какими бы иными приказами прибывшие не оперировали! Только личное прибытие князя сюда и его устные распоряжения отменят особое положение!
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
