Шон посмотрел в экран, развернул его и показал Пакстону.
– Я сделал список имен, объединив их по общим коллегам, интересам, прочим факторам, и получил вот этот короткий список людей, которые побывали у вас в кабинете больше одного раза с начала года.
– Шантажировали не меня одного.
Почему Шона удивило, что Пакстон не все ему рассказал?
– А кого еще?
– Точно знаю только про одного человека. Судью Роберта Моргана.
Роган порылся в памяти – имя было знакомое, но он не понимал, почему.
– Три месяца назад, – сказал Пакстон, – Боб покончил с собой в своем кабинете.
Теперь Шон вспомнил.
– Он объявил перерыв в заседании по делу об убийстве и вынес себе мозги, да?
– Он был моим другом.
– Извините. А почему вы думаете, что его шантажировали?
Пакстон не ответил.
Шон закрыл ноутбук и встал.
– Ну, с меня хватит. – Он направился к двери.
– Подожди.
– Нет. Или вы выкладываете мне все, или я ухожу. Я расскажу Люси, что случилось, и она разберется с этим так же, как со всем тем дерьмом, которое вывалила на нее жизнь. А вы будете по уши в грязи из-за того, что поставили женщину, которую якобы любите как дочь, в невыносимое положение, лишили ее карьеры и всего, что ей дорого, из-за того, что она защищала вас.
Пакстон явно переживал какую-то внутреннюю битву, но Шон не собирался ждать бесконечно. Он открыл дверь.
– Крис рассказал мне.
– Крис Тейлор, – тупо проговорил Шон.
Пакстон стиснул зубы.
– Если я выйду, нам конец, – заявил Роган. – Я пойду к Ною. Если надо – сяду в тюрьму. Но я расскажу ему и Люси все, что вы рассказали мне.
Он отчасти блефовал. Шон покинул бы страну, прежде чем его успели посадить.
– В прошлом году Криса стала беспокоить работа его жены. Он действительно боялся за нее. Я знал о ОПДБ и их работе, я хотел им помочь. Если были нужны деньги – давал. Если дело касалось проблем с законом, – находил им адвоката или разрабатывал законопроект и все улаживал. Вот чем я занимаюсь, Шон. Я хочу помогать людям, которым никто не хочет помочь.
– Приберегите это для вашей выборной кампании.
Роган прямо-таки чувствовал волны ненависти, исходящие от Пакстона.
– Мы с Сержио, – сказал сенатор, – пригласили его выпить. Он быстро пьянеет. И рассказал нам, что Джослин помогала одной молодой проститутке и что он считает, что она слишком глубоко влезает в это дело. Для нее вся ее работа как миссия. Не знаю, кто это был на сей раз, но Сержио стал следить за Джослин. Он сделал снимки и выяснил, каким проституткам помогала Джослин. Среди них была и Айви. Легко было вычислить, что она и те девушки работали на Венди Джеймс. Я знал, что Венди путается с Бристоу, придурком-конгрессменом из Колорадо. Но он был холост, так что я не думал, чтобы здесь был какой-то криминал. Затем Сержио сказал, что у него есть доказательства, что Венди не его любовница, а проститутка, как Айви и прочие. Сержио сфотографировал Айви, Венди и прочих с некоторыми известными людьми – но ничего компрометирующего не нашел. Затем Боб… – он замолчал.
Шон ждал. Он был готов ждать всю ночь, поскольку эта история становилась все более интересной. И невероятной. В ней все труднее было отделить правду от лжи.
– Сержио выяснил, что Боб путается с Айви. Он был холост, но мне показалось странным, что он платит девушке по вызову, с учетом того, что он судья и старше меня. Мы дружили давно, но я просто не понимал, как можно быть на дружеской ноге с человеком, который спит с такой молодой девочкой, как Айви.
Через день после самоубийства Моргана я послал Сержио к Айви, чтобы тот устроил нам встречу. Сначала она не хотела приходить, но я сказал, что Боб мой старый друг и что я хочу знать, почему он покончил с собой. Она призналась, что Венди Джеймс платила ей за запись ее секса с клиентами. И тогда я понял, что Венди шантажировала этих людей.
– Двадцативосьмилетняя секретарша шантажировала конгрессменов и судей? Вы думаете, что ей это удавалось?
– Айви действительно была испугана самоубийством Боба. Она сказала, что он уже три года был ее клиентом и что она жалеет, что записала его, но Венди заплатила ей вдвое больше обычного. Я предложил ей тысячу за доказательство, что Венди Джеймс кого-нибудь шантажировала, предпочтительно человека на важном посту. Чтобы как-то отомстить за смерть Боба, которая явно была с этим связана. Но из-за этого они с Венди поссорились. Все, что она смогла добыть, были снимки Кроули. Я пустил их в ход, надеясь, что, когда они будут опубликованы, правда выйдет наружу. Но Кроули и Венди скрыли ее, назвав это романом!.. Это был не роман. Это была связь за деньги.
– И вы разорвали сделку с Айви Харрис.
– Черт, нет! Ты знаешь, кто она. Ты проводил поиск.
– Я знаю, что она якобы погибшая дочь богатого телепроповедника.
– Ее отец – сволочь. Он у меня в списке.
– Стоп. – Шон закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он уже переступил черту, но не мог заходить дальше. – Не рассказывайте мне о планах ваших будущих преступлений.
– Каких преступлений? – искренне удивился Пакстон. Или изобразил искренность.
– Кто убил Венди Джеймс?
– Я не знаю.
– Вы должны пойти с этой информацией в ФБР. Они ничего не знают о судье Моргане и только сейчас узнали о шантаже, но не знают ни имен, ни мотивов.
– Я не собираюсь сотрудничать с ФБР. Они должны все выяснить сами. И они уже близко подобрались. Думаю, после разговора с Ноем и тобой они уже очень близко к истине.
– И сколько еще неповинных людей должны умереть из-за того, что вы прикрываете свою задницу?
– Я не понимал этого, пока утром не убили Криса. – Сенатор посмотрел на часы. – Вчера утром. Я поверить не могу, что федералы не сложили два и два!
– Ной не все вам рассказал, но у них нет всей вашей информации. Они не знают, что Венди была проституткой, зато обнаружили комнату, где прежде находилась записывающая аппаратура.
– Прежде?
– Все вычистили.
Шон внимательно смотрел на Пакстона. Тот привык играть в бога. Роган хотел сбить с него спесь.
– Пять человек погибли из-за вашего молчания.
– Нет! – Джонатан снова стукнул кулаком по столу. – У меня ничего не было, чтобы идти в полицию! Меня даже еще не шантажировали по-настоящему. Я просто получил угрозу неизвестно от кого насчет записки Люси и медальона. Их еще не использовали, они ждут. Я должен найти их прежде, чем они это сделают.
– Эти встречи были три недели назад.
– Верно.
– И пока никто ни о чем таком вас не попросил.
