Скейские ворота в Трое выходили на юг – точно в том направлении, где находилась соседняя Мисия. Вот и решение вопроса, почему Гомер не упоминает о скеях: их стали называть мисами (мизами). В основу названия племени мизов положено слово «муж». Оно несколько отличается в разных славянских языках: «моз» в словенском, «муз» в словацком, «маз» в польском (родительный падеж «меза») и родственно древнеиндийскому «manu» – «человек, муж», авестийскому «manus» и английскому «man» (у англичан от него образованы уважительные формы обращения «мисс», «миссис», «мистер»). В ведийской мифологии Ману рассматривается как первый человек и царь людей на земле. Арии принесли этот образ не только в далекую Индию, но и к германским племенам, которые считали своим прародителем Маннуса, и на Крит, достигший наивысшего могущества при легендарном царе Миносе, и в Египет, где первый царь первой династии носил имя Менес, а имя сына мифического первого царя было Манерос. Но распространившийся на огромных пространствах язык ариев (древнейший вариант русского), служивший способом общения народов, вовлеченных в «арийскую орбиту», не оставался неизменным. Это происходило отчасти и вследствие того, что язык, как живое образование, может изменяться сам по себе. Главная причина, однако, заключалась в том, что арии соприкоснулись с разными народами и перенимали их варианты произношения своих слов.
В трояно-фракийском регионе (области Фракии и Троады) в середине 2‑го тысячелетия до н. э. соседствовали арийские (проторусские), праславянские и другие индоевропейские племена. Их диалог и предопределил переход арийской формы «man» («men») в славянскую «муз» («моз», «мез», «мис»). Кому-то, может быть, наши рассуждения покажутся не слишком убедительными, но тогда мы без всяких оговорок приведем авторитетное мнение Страбона: «мисийцы, меоны и мейоны – одна и та же народность». Геродот сообщает, что Мис (прародитель мисийцев) и Лид (первопредок лидийцев) были братьями, а древнее название лидийцев было меоны. Иначе говоря, меонийцы (от имени прародителя Ману) были братьями мисийцев (прародитель Муж, Моз или Мис в зависимости от прочтения). Имя «лидийцы» тоже очевидно славянского происхождения. Лид (люд) в славянских языках обозначает «свободного человека» – понятие, очень близкое по своему смыслу к слову «муж». Таким образом, славянские языки (и только они) свидетельствуют в пользу кровного братства мисийцев и лидийцев. Другое имя последних – «меоны», так и хочется представить формулой «ме (я) + они», утверждающей единство (соборность) народной общности.
Наслоение языковых форм в Малой Азии создало и многообразие в названиях племен. Мисийцы – это те же меонийцы, но говорившие «чуть-чуть более на славянский лад». От формы Муж (Моз) происходит и ассирийское название племени мисов (меонов) – мушки или мосхи. Имя нашей столицы Москвы – производное от того же корня (первым на параллель Московия – Мужиковия указал Н. А. Морозов). Мы особо подчеркиваем присутствие в языке мисов арийско-славянской «закваски». Скифский (скейский) язык рождался путем ее брожения (в прямом и переносном смыслах). Средневековые арабские авторы называли славян «сакалиба» («склабины»), подчеркивая их светлый цвет волос как отличительную черту. Для историков значение этого имени – тайна за семью печатями, но оно легко угадывается в свете наших изысканий. Сакалиба – это скеи-лувийцы, «светло-белые» люди, поражавшие своими подвигами Азию и Ближний Восток. Более двух тысяч лет прошло со времени их первого появления в тех краях, но арабы не забыли их изначального имени. Сакалиба стало одним из имен потомков скеев‑скифов, и это еще одно доказательство в пользу анатолийской концепции происхождения скифов.
Первый широкомасштабный поход войска греков в Малую Азию превратился в войну против мисийцев. Вполне понятно, что это свидетельство мифов отражает, быть может, лишь один небольшой эпизод целой военной кампании под названием «Троянская война», но мы обязаны отметить, что мисийцы, сражаясь без помощи союзников, в одиночку отразили греческое нашествие. Это доказывает высочайшую боеспособность мисов‑мужиков. Более того, после падения Трои именно народ мушков отстаивал интересы северян в Малой Азии.
Особенность Троянской войны заключается в том, что это было глобальное противостояние арийско-праславянского Севера и антиарийского (египетского, семитского, хеттского и греческого) Юга. Скифы приняли участие в ней на стороне троянцев. Без признания этого важнейшего обстоятельства мы никогда не разгадаем многочисленные исторические загадки той эпохи. Куда, к примеру, исчез народ хеттов? Была-была великая империя, а потом вдруг слиняла в «два дня»? Так не бывает.
Вторжение мушков в Малую Азию было подобно поршню, который вытеснил хеттов на восток и придал им дополнительный импульс. Взглянем на карту Азии первой половины I тысячелетия до н. э. На восточном побережье Каспийского моря и в северной части урало-каспийских степей проживали массагеты. Их название естественно объяснять как союз мисов и хеттов. Массагеты считались скифским племенем, что подтверждает нашу интерпретацию. Скифы, вытесняя хеттов на восток, распространили свое влияние вплоть до Северного Китая. Так не хетты ли подарили китайцам название их страны?
В Красноярском крае, по среднему и нижнему течению Енисея, живет народ кеты. Раньше их называли енисейские остяки. А вот просто остяков называли хантами – в точности так же, как одного из хеттских царей – Хантили («или» здесь суффикс). Древнейшей столицей хеттов был город Неса, и с ним естественно связать название Енисея. Один из крупнейших хеттских городов носил имя Тувана, прямо как республика Тува на том же Енисее!
В средневековой грузинской хронике мифическим прародителем кавказских народов назван Таргамос. Здесь налицо развитие скифской легенды, когда имя Таргитая (Тур-хета) уступает место Тарг-мужу (Тарг-мушку). Такого рода заимствование означает, что какая-то часть скифов по-прежнему оставалась в пределах Закавказья, но другая (более значительная) ушла вслед за хеттами в Великую Степь. Там они «превратились», если так можно сказать, в тех классических скифов, про которых написаны горы сочинений. Встреча с ираноязычными племенами в начале 1‑го тысячелетия до н. э. обогатила их лексику. Знаменитый «звериный стиль», отличающий искусство скифов, приобрел новые оттенки, но истоки его, безусловно, коренились в Восточной Европе. Как совершенно справедливо указывал Б. А. Рыбаков, в его основе лежал культ оленя (лося) или, добавим, Тура. Этот культ имел и юго-восточный вектор распространения. Примером тому многочисленные географические названия с корнем «тур» на территории Казахстана, в Зауралье и Сибири: например, Тургайское плато, река Тургай, города и селения Тура, Туринск, Тура (приток Тобола), город Туруханск и т. д.
Обратим внимание, что топонимы с малоазийской формой имени Тура – Тарх (Тарг) в этих местах не обнаруживаются. Это говорит о том, что колонизация Центральной Азии и юга Сибири проводилась преимущественно не выходцами из Анатолии, а их восточноевропейскими сородичами. Иными словами, миграцию мушков‑скифов на восток в XII вв. до н. э. подпитывали племена, проживавшие в южнорусских степях (тавры, киммерийцы, меоты и другие). Это было глобальное движение народов. Да иначе и быть не могло, так как для освоения столь огромных географических пространств нужна была значительная масса людей.
