Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– Иззи… – Он попытался взять ее за руку.
Она высвободилась.
– Я не напрашиваюсь на комплименты. Честное слово. Важно, чтобы ты поверил мне и понял, о чем речь. Я некрасивая, Рэнсом. И даже не хорошенькая. И не миловидная. Мою внешность едва ли можно назвать обычной. Я дурнушка. И всегда была такой. Ни один мужчина никогда не уделял мне ни малейшего внимания.
– Все ясно. Значит, ты не красавица.
– Да.
– Из всех твоих признаний и откровений… – он положил ладони ей на плечи, – это и есть самая страшная тайна, которую ты скрывала от меня.
– Да. – Она попыталась придвинуться к нему.
Его пальцы сжались, мешая ей сойти с места.
– Не надо.
Он оттеснил ее к стене, и слова вдруг хлынули потоком. Бесполезные, глупые слова.
– Все началось довольно безобидно. Мне и в голову не приходило, что это может плохо кончиться, я твердила себе, что тебе вовсе незачем знать правду. Но сейчас… в замке чужие люди. И ты хочешь выдать меня за свою любовницу, так что…
– Не я хочу выдать, – поправил он. – Ты и есть моя любовница.
Иззи прижала ладони к лицу. Будь проклято ее нелепое тщеславие! Теперь из-за него под угрозой оказалось все будущее Рэнсома.
– Ушам не верю, – продолжал он. – Это и есть твое страшное, постыдное признание? Ты говоришь, что ты некрасива. – Он рассмеялся. – Какая нелепость!
– Да?
– Конечно. Это ничего не значит. Хочешь узнать по-настоящему страшную тайну, Иззи? Тогда вот тебе моя: я убил родную мать.
Рэнсом почувствовал, как она вздрогнула от этих слов. Ее потрясение было почти осязаемым.
Он не винил Иззи. Его слова звучали ужасно. Сам он так и не привык к ним. Каждый раз они били наотмашь.
– Моя мать мучилась тридцать с лишним часов, чтобы произвести меня на свет, и меньше чем через час после этого умерла, – объяснил он. – Я убил ее. Именно это говорил мне отец, этими самыми словами, с тех пор как я научился понимать их.
Воспоминания были по-прежнему свежи. Всякий раз, стоило ему расплакаться, задрожать, споткнуться, захотеть хоть немного ласки, отец хватал его за шиворот, тащил за собой, так что ноги волочились по мраморному полу, и ставил перед большим портретом матери.
«Хватит трястись, парень. Она уже никогда не утрет тебе слезы. Ты убил ее».
Боже, какой красивой она была на этом портрете! Золотистые волосы, голубые глаза, светло-голубое платье. Ангел. Раньше он часто молился ей. Возносил кощунственные молитвы, просил чуда, прощения, игрушек… в надежде, что она услышит хоть что-нибудь.
Но она не слышала. Она умерла.
С тех пор он больше никого и ни о чем не молил.
– Всем слугам, – продолжал он, – нянькам, экономке, гувернерам – всем было строго-настрого приказано не проявлять ко мне никаких чувств. Ни объятий, ни поцелуев, ни утешений, ни заботы. Потому что все это я получил бы от матери, а я этого не заслужил. Отец винил в ее смерти меня.
Он услышал, как она вздохнула.
– Рэнсом, это ужасно…
– Да, – согласился он.
– Он не имел права так относиться к тебе.
– Да. Он был жестоким и бессердечным. Скажем так: сказок на сон грядущий он мне не рассказывал.
– Я… это прозвучит бессмысленно, но мне очень жаль.
Он прижался лбом к ее лбу.
– Нет, совсем не бессмысленно. Это много значит для меня. И если ты захочешь лечь со мной в постель и погладить меня по голове, желательно несколько дней подряд, я буду счастлив. – Он отстранился. – Но об этом потом. А сейчас поговорим о тебе. О некрасивой Иззи. Я знаю женщин, Иззи. Их было у меня слишком много. – Долгие годы он искал у женщин утешения, в котором раньше ему было отказано, но всегда избегал близких уз. – Я с самого начала, с самого первого дня, понял, что ты не такая, как все, кого я знал раньше. И я этому только рад. А если мужчины никогда не обращали на тебя внимания, я рад и этому, хоть и чувствую себя эгоистом. Иначе сейчас ты была бы с кем-нибудь другим, а не здесь, со мной. Но как бы крепко я ни обнимал тебя, как бы глубоко ни проникал в тебя, какая-то частица тебя всегда оставалась для меня недосягаемой. Ты что-то скрывала. Я думал, что свое сердце. И я мечтал о нем. Я хотел тебя целиком. Но не мог заставить себя попросить о том, чего я не заслужил.
Он услышал, как она попыталась возразить, и сразу остановил ее:
– Мое рождение и детство тут ни при чем. Я уже взрослый, чтобы понимать: отец проявлял ко мне бессмысленную жестокость. Но с тех пор много чего случилось. Ты считаешь себя дурнушкой только потому, что у тебя своеобразное лицо? А я уродлив по своей сути. И вся Англия знает об этом. Ты наверняка поняла то же самое, прочитав мои письма. Тебе известно о множестве моих грехов. Конечно, ты окружила свое сердце неприступной стеной. Ты же умница. Разве ты могла полюбить такое чудовище? Как его вообще можно любить?
– Рэнсом… – Ее голос дрогнул.
– И вот теперь я узнал, что именно ты скрывала. Причину твоей скрытности. Ты не чувствуешь себя достаточно миловидной. Для слепого. Господи, Иззи, а я-то считал слишком ограниченным человеком себя.
Эти слова прозвучали резче, чем он рассчитывал. И он сопроводил их поцелуями. Нежными, успокаивающими поцелуями в щеку, шею, изгиб плеча…
Господи, благослови эту женщину и ее глупое, совершенно человеческое тщеславие. А ведь он мог никогда не узнать, как стать мужчиной, которого она заслуживает. Но теперь…
Конечно, он знал, что надо делать.
– Иззи… – простонал он, приникая к ней всем телом. – Я схожу с ума от влечения к тебе. Ты себе даже не представляешь. – И он просунул руку к ней под юбки.
Она ахнула.
– Что ты делаешь?
– А ты как думаешь?
– Нельзя! Поверенные ждут внизу!
– Это гораздо важнее.
– Овладеть мною в коридоре гораздо важнее, чем сохранить твой титул?
Он замер. Потом поцеловал ее в губы.
– Да.
Это слово он произнес просто и торжественно. Потому что так он и думал и был убежден в своей правоте. И предан ей душой и телом. Поверенные и герцогский титул пусть подождут. Без Иззи его жизнь пуста, за нее не стоит цепляться.
– Я больше не могу увидеть красоту, – заговорил он, – но я способен услышать ее. Она звучит, как река, полная дикого сладкого меда. От красоты пахнет розмарином, на вкус она как нектар. Красота даже чихает красиво.
Иззи улыбнулась. Прекрасная улыбка. Как ей вообще пришло в голову сомневаться в том, что она сводит его с ума?
– Вот какая ты дурнушка. – Он провел ладонью по ее груди, одновременно расстегивая брюки другой рукой. – Вот насколько непривлекательной ты кажешься мне.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
