Эванджелина опустилась пониже, и Верлен без малейших раздумий вцепился в нее. Она быстро и безрассудно полетела по Паноптикуму, взвиваясь вверх и опускаясь, словно плыла по бурному морю. Верлен изо всех сил держался за нее, он испытывал прилив адреналина. От очередного подъема захватило дух. Хотелось теснее прижаться к ангелице, двигаться в такт ее телу, подниматься с ней выше и выше. Иных мыслей и желаний у него в тот момент не было. Ничто не имело значения, пока возлюбленная находится рядом с ним.
Отголоски нового взрыва прокатились по Паноптикуму, огненная волна преградила путь. Женщина нырнула вниз и резко взмыла вверх. У Верлена перехватило дыхание, и он выпустил тело Эванджелины из рук. Охотник падал, тщетно пытаясь зацепиться за что-то твердое. Но прежде, чем он успел выкрикнуть ее имя, подруга явилась сама. Взирая зелеными глазами, блистая ярким, как солнце, телом, она поднырнула под него и подхватила…
Верлен с удивлением смотрел на нее. От женщины исходило мудрое спокойствие, и к нему – вопреки тому, что она была гораздо сильнее ангелолога и только что спасла его жизнь, – примешивалась восхитительная нежность.
– Спасибо, – шепнул он. – Я в долгу перед тобой.
– Я не могла допустить, чтобы ты упал, – проговорила она.
Они спустились к земле, и Верлен принялся рассматривать спутницу на фоне руин Паноптикума. Посреди облака дыма, со сложенными крыльями, она казалась неотличимой от человека.
– Видишь? – спросил он, указывая в сторону тоннеля. – Сможем ли мы выбраться через него?
Эванджелина кивнула.
– Он открыт. И, наверное, другого открытого тоннеля нет.
Верлен ухватил холодную, как лед, ладонь и повлек ангелицу к тоннелю. Густой ядовитый дым мешал смотреть вперед.
– Надо поторопиться, пока ход не обвалился.
В конце прохода блеснул золотой свет. По мере их приближения он становился все сильнее и наконец ослепительной вспышкой поглотил тьму. Ослепленный, Верлен остановился. Стены Паноптикума – листы полированного титана, скрепленные болтами толщиной в человеческую голову, – отразили луч. Свет словно пронзил воздух, образовав конус, настолько могучий и яркий, что охотник не мог понять, что именно находится перед ним. Верлен снял очки, и постепенно зрение пришло в норму. Он увидел существо, наделенное такой ослепительной красотой, что можно было не сомневаться в том, что гость этот явился на землю с небес. Верлен пал на землю, прикрывая глаза рукой, моргая, проваливаясь в болезненную слепоту.
Когда зрение вернулось, он увидел небесное создание, стоявшее возле Эванджелины. Невзирая на огромные белые крылья, в лице архангела было нечто бесхитростное, едва ли не детское.
Женщина смотрела на гостя щурясь, напрягаясь всем телом.
– Кто ты? – спросила она наконец.
– Тебе это прекрасно известно, – ответил архангел, расправляя огромные белые крылья. – И я тоже ощущаю, кто ты есть. Но все же намереваюсь придерживаться правил, а потому назову свое имя. Меня зовут Люсьен. И хотя это всего лишь формальность, ибо я знаю, кто ты, прошу и тебя назвать имя.
Эванджелина шагнула перед ангелом вправо, а потом влево. После чего элегантным движением расправила крылья, на них заиграл свет, идущий от Люсьена. Сочетание сиреневых и серебряных перьев казалось неотразимым рядом с белыми крыльями архангела. Сердце лихорадочно забилось в груди Верлена, когда он понял, что красота, блеск и величие ангелицы не уступали дивному великолепию стоявшего пред нею создания. За всю свою ангелологическую карьеру он не видел столь чистых и возвышенных существ.
– Ты очаровательна, – с легкой улыбкой заметил Люсьен. – И необыкновенна. – Шагнув вперед, он поклонился женщине. – Мне пришлось много лет дожидаться новой встречи с тобою.
Эванджелина задержала свой взгляд на сверкающем существе, и Верлен понял, что между двумя ангелами происходит нечто такое, чего он понять не может.
– Разве мы уже встречались?
– Однажды, когда ты была младенцем, я держал тебя на руках. Тебя принесла твоя мать.
– Ты знал ее? – спросила женщина.
– Ты была тогда настолько хрупким и маленьким человечком, что я одно лишь мгновение смог подержать тебя на руках, потому что боялся причинить какой-либо вред. Я и представить не мог, что ты станешь такой.
– Но почему? – спросила Эванджелина. – Почему мать принесла меня к тебе?
– Я ждал этого мгновения много лет, – ответил Люсьен.
Верлен сделал шаг вперед и промолвил, протянув к ней руку.
– Нужно без промедления выбираться отсюда.
– Я пришел сюда для того, чтобы открыть тебе все, – проговорил Люсьен. – Но в сердце своем ты уже знаешь, что я твой отец.
Эванджелина погрузилась в молчание. А потом посмотрела на Верлена и, прежде чем тот успел приготовиться, со страстью и нежностью поцеловала его, прижавшись всем телом.
– Ступай, – проговорила она, мягким движением отстранив от себя охотника. – Тебе надо уйти отсюда, оказаться на поверхности, пока не стало слишком поздно.
Девятый круг
Предательство
Челябинск, Россия
Открыв глаза, Верлен понял, что лежит посреди снежного поля, конца и края которому не было видно. Он не знал, сколько проспал. Снег вокруг был запятнан кровью – его собственной, как понял мужчина. На ноге кровоточила рана, открылся и шов на голове. Обследуя рану, он вспомнил, как выбирался из Паноптикума, посреди дыма и пламени, под грохот взрывов. Посмотрев назад в сторону тюрьмы, охотник увидел на ее месте только поднимавшийся к небесам дымный столп. Рухнул весь комплекс.
Уши его уловили звук – негромкий, но настойчивый рокот, похожий на стрекотание насекомого. По снегу пробирался вездеход. Когда он подъехал поближе, Верлен увидел, что за рулем «Нивы» находится Дмитрий. С заднего сиденья машины соскочила Яна, оставив Бруно привалившимся к двери. Босс был явно серьезно ранен. Следом за девушкой и Дмитрием вышел незнакомый человек. Поздоровавшись с охотником, он назвал себя Азовым и пояснил, что прилетел по настоянию Веры.
– Что там произошло? – спросил Верлен у Дмитрия, отряхивая с одежды снег.
– Именно то, на что рассчитывал Годвин, – ответил Дмитрий.
Лицо его было измазано сажей, одежда в нескольких местах прогорела.
– Доктор остался внизу? – спросил Верлен.
– Кто знает, – ответил мужчина.
Сердце ангелолога упало. Годвин мог остаться под руинами, а мог и спастись. Он мог оказаться в любом месте.
– А как насчет ядерного реактора? – поинтересовался охотник.
– Предполагается, что он должен выдержать подобные повреждения, – проговорил Дмитрий, оглядываясь через плечо на дымный столп. – Однако я не советовал бы задерживаться здесь и рисковать. Надо убираться отсюда… Побыстрей и подальше. Немедленно.
