На лице Эвы отразилась ожесточенная борьба.
С замиранием сердца Доун ждала, что скажет мать. Неужели Эва посмеет пойти наперекор воле Мастера? Девушка смотрела на актрису в надежде, что в ней пробудится доброта, которой славилась Жаклин. Померещилось, будто в глазах Эвы блеснула искра милосердия. Хотя, возможно, это воображение разыгралось…
— Я знаю, как ты рискуешь, — сказала Доун, — но дело того стоит. В детстве я именно так маму и представляла!
Воздух чуть не потрескивал от напряжения… Чаша весов, поколебавшись, наконец склонилась в одну сторону- Эва решилась.
Обезоруженная, дочь поцеловала материнскую руку и уткнулась лицом в ладонь Эвы, вдыхая аромат, который исходит, как ей представлялось, только от любящих матерей.
Слава Богу! Эва согласилась помочь. Или это западня? Вдруг они расслабятся, а вампирша нанесет сокрушительный удар в спину?
11:46
Мать ласково обняла Доун, но несмотря на всеобщее единодушие, девушка знала: Эву снедает чувство вины — как-никак, она нарушила клятву.
— Им неизвестно, что Фрэнк у меня… — Эва подразумевала Подземелье. — Если я скажу, что твой пропавший отец неожиданно ворвался ко мне, чтобы вызволить тебя из плена, это прозвучит правдоподобно. Я объясню, что меня не было дома, а он оглушил Джулию…
— И вернул мне оружие. — Не слишком ли она торопится? Не рано ли обрадовалась? — Мам, но ведь так и правда могло случиться! Предположим, Фрэнк разыскал мое оружие и выпытал у Джулии, где держат Брейзи. Да, кстати, что делать с Джулией?…
— Она мне обязана. Она и раньше хранила мои тайны, сохранит и теперь. — Эва стояла с видом приговоренной к смертной казни, которую вот-вот сожгут на костре. — Так же… есть способы заставить ее… забыть. Но помните — я вас не отпускаю! Ни тебя, Доун, ни Фрэнка. Мастер поверит любому моему слову, а мои планы о нашем совместном будущем не изменились. В общем…
Актриса умолкла, но закончить вместо нее фразу не составляло труда: «В общем, моя уступка связывает вас по рукам и ногам».
«Что ж, запомним».
— Где Брейзи?
— На заброшенной поляне, в лесу за…
— Отвези нас туда, — перебил ее Фрэнк. Он до сих пор сидел на полу. — Времени почти не осталось.
Вампирша еще больше занервничала.
— Ну пожалуйста! — попросила Доун.
Только уговорами они, наверное, могли чего-то добиться.
— Я не поеду. Меня никогда не простят.
11:47
— Мамочка…
Эва обессилено закрыла глаза.
— Кстати, предупреждаю — прямая трансляция ведется только на мой телевизор, а не публично. Когда со всем будет покончено, запись отправят Лимпету. Об убийстве Брейзи никогда не узнают. Это подстроено лишь для того, чтобы выманить Иону Лимпета.
Очередная приманка! Ну и что? Главное, Эва подтвердила, что Брейзи еще жива.
— Едем! — скомандовала охотница.
— Погодите. Там вы столкнетесь со Стражами, хотя они… Короче, вы выберетесь оттуда живыми и невредимыми! Стражи расставлены по периметру, чтобы никто не помешал убийце прикончить Брейзи. Потом они скроют следы преступления и вернутся в Подземелье.
— Только Стражи? Высших вампиров не будет?
— Это же не война, а пустячная провокация. Лимпет увидит съемку уже после убийства. Мастер не намерен разменивать основные силы по мелочам. Ваших призраков поблизости не окажется, а Друга Брейзи давно устранили, так что Лимпет понятия не имеет, где искать пропавшую охотницу.
Жаль, что на Иону нет ни малейшей надежды! Он всегда говорил, что, если удастся обнаружить логово вампиров, он бы сам возглавил атаку и успел спасти Брейзи. Да он одним пальцем раздавил бы перепуганное стадо Стражей!
Но Эва ни за что не позволит дочери созвониться с боссом, тут и рассуждать нечего. Мать и так слишком рискует.
Эва продолжала объяснять:
— Это подстроено, чтобы Иона вышел из своего укрытия и напал на Подземелье — а так он и сделает, когда найдет тело Брейзи.
Доун протянула Эве скованные руки. Вампирша легко разогнула металлические браслеты.
— Почему для тебя устроили прямой эфир? Почему не отправили в записи?
Эва смутилась, будто осознав, как эгоистично прозвучит ее объяснение.
— Я вынуждена считаться с прихотями Мастера. Он решил продемонстрировать Доун, какая участь ожидает охотников на вампиров, в надежде, что моя дочь откажется от своих заблуждений и выберет Подземелье. Лимпет все равно пока не узнает об убийстве. Мастер не хочет признаваться, что причастен к смерти Брейзи. Вся вина падет на «убийцу-вампира». Доун под замком, до босса ей не добраться. Если бы я не согласилась с планом, то выдала бы себя. Что мне оставалось?! Я попросила Мастера об одолжении… хотела со всем покончить. — Эва подошла к Фрэнку и ловко сняла цепи. — Не могла я сидеть здесь, ожидая, когда убийца завершит свое дело! Мне хочется жить полной жизнью! Какая разница, что станет с остальными? Мастер понял мое желание и согласился.
Чудовищно! Но могла ли Доун ее винить? Эва мечтала убрать Брейзи со своего пути и вновь собрать семейство Мэдисон под одной крышей — чем скорее, тем лучше. И к чертям великую войну!
— Да, повезло, что ты у него в любимчиках, — сказала Доун в дверях. Мастер пришел бы в бешенство, узнай он, как Эва завоевывает любовь и доверие своей семьи.
Вампирша открыла запоры.
Фрэнк вслед за ними поднялся по каменным ступеням.
— Показали бы Лимпету убийство в прямом эфире — и вечному противостоянию так или иначе пришел бы конец.
— Мы скрываем существование Подземелья, а потому решающая схватка произойдет в Нижнем мире: Мастер чувствует себя уверенней на своей территории. Он лишь сомневался, действительно ли Иона — враг. Создатель хочет увести Лимпета из Верхнего мира, заманить к себе, — туда, куда не доберутся смертные.
Однако Доун хотелось разузнать побольше…
— Где наше оружие?
Эва задумчиво помолчала и окончательно сдалась.
Дальнейшее происходило как в тумане: актриса помчалась за Джулией, на ходу давая указания, где что взять, где найти оружие и личные вещи.
Они собрались в одно мгновение.
— Не забудьте, я все это потом отберу, — сказала Эва, прежде чем шагнуть в темноту.
Доун и Фрэнк обрызгали себя чесноком. Отец вдохнул запах эссенции и скривился от отвращения. Без серебряных цепей он выглядел сильнее и шире в плечах. Он воткнул пистолет в кобуру на поясе, а на грудь повесил объемный кожаный мешочек. Доун как раз хотела спросить, что в нем лежит, но тут Эва неожиданно замерла, закрыла глаза, будто вознося к небу отчаянную мольбу, — и с тихим шелестом перевоплотилась в свой истинный облик, изумительной красоты серебристое облако.
