Камушев зло рассмеялся.
— Скроешься от них, как же! Я, как ни старался, даже не сумел скрыть от них, что у меня появился ребенок.
— Да на что же Вы им сдались-то?
— А зачем бандюкам сдаются свои люди в милиции?
— Так ушли бы из органов и всему делу конец!
— Ну да, только кто бы мне позволил!
— Тогда надо было их сдать что-ли! — Катерина произнесла это как-то неуверенно. Поняв, что сморозила глупость.
— Екатерина Леонидовна, Вы начинаете меня раздражать. Наш разговор уже и так далеко зашел. Я пришел не за этим. И даже не за тем, чтобы рассказать Вам о связи Бережного с бандитами. Я пришел за бриллиантом.
— И что же, Вы отправитесь искать клад?
Майор усмехнулся. — Я решил сделать гораздо проще. Зачем рисковать и разгадывать шарады с четырьмя неизвестными? Я уверен, что в этой загадке присутствует некий семейный секрет, — нюанс, так сказать, для постороннего. И кроме посвященных, разгадать его никто не сможет. Я отыскал наследника Григорьевых. Ведь в записке сообщалось, что вся родня укатила в Париж. Я сделал запрос по своим служебным каналам и практически без труда отыскал наследников Григорьевых, у которых имение находилось под Питером в "Голубых прудах". Правнук Маши Григорьевой очень богат. Он готов выкупить у меня и карту и бриллианты.
— Интересно, сколько же Вы с него запросили?
— Это Вас не касается!
— И Вы хотите скрыться на вырученные деньги?
— Совершенно верно! Уеду, наконец, из этой гребаной, бандитской страны туда, где меня никогда не найдут.
— А вдруг найдут, все-таки.
— Не станут даже пытаться. Там я им ни на что не сгожусь.
— Почему?
— Потому. Мне надоел этот никчемный разговор. Где камень, Екатерина Леонидовна?
— А если я Вам его не отдам?
Майор усмехнулся. — Мы не в детском саду.
— А что будет со мной?
— Я не стану Вас убивать.
— Что, вот так запросто, возьмете бриллиант и уйдете?
— Возьму и уйду, но не запросто.
Катерина насторожилась. — А как?
— Катя, давайте камень.
Катерина направилась в спальню. Майор последовал за ней. Она подошла к гардеробу, открыла дверцу и просунула руку под белье, лежащее на верхней полке. Потом вдруг замешкалась, рука перестала шарить, застыв на месте.
Майор тут же достал пистолет.
— Только без глупостей.
— Если Вы думаете, что у меня там оружие, то ошибаетесь, — сказала Катерина и просунула руку поглубже, нащупав замшевый мешочек.
— Вот!
Майор выхватил его, достал бриллиант и принялся рассматривать его на свету, продолжая держать Катерину под прицелом.
— Уберите оружие. — Сказала она.
— Зачем?
— Боюсь, ненароком спустите курок от волнения.
Майор не обратил внимания на ее слова.
— Да, это он!
Катерина усмехнулась. — Интересно, когда бы я успела его подменить!
Камушев убрал камень во внутренний карман пиджака и резко схватил ее за руку, так, что Катерина вскрикнула. Пригрозив, чтобы она не кричала, он потащил ее к батарее.
Через мгновение, на руке Катерины защелкнулся наручник, приковавший ее к трубе.
— Сядьте на пол. — Скомандовал майор.
— Зачем?
— Довольно вопросов! Я сказал…
Катерина села.
Камушев достал из портфеля веревку, какие-то тампоны и пластырь.
— Кляп будете делать? — воскликнула Катерина.
— Уже делаю!
Камушев положил пистолет на стол, предусмотрительно подальше от Катерины и принялся мастерить кляп.
Но…..спустя минуту, почувствовал, как дуло пистолета уперлось ему в спину.
— Стой и не дергайся! — скомандовал Валера.
Майор замер, а Валера, схватив веревку, тут же накинул ее ему на шею, затянув петлю.
— Так ты душил моего отца? Так?
Лицо майора побагровело. Он закашлялся.
— Валера, прекрати, ты ж его задушишь! — воскликнула Катерина.
— Не мешало бы! — зло пробурчал Валера, и ослабил петлю. — Я, между прочим, тоже чуть не задохнулся в твоем шкафу.
Потом Валера пинками подвел майора к Катерине.
— Снимай наручники!
Освободившаяся Катерина потерла руки.
— Представляешь, если бы мне и правда пришлось просидеть в наручниках долго? Я бы осталась без рук. — Пожаловалась она Валере.
Они связали майора и усадили в кресло. Катерина сняла с шеи шнурок, на котором висел миниатюрный диктофончик.
— Включай. — Скомандовал Валера. — Проверим, как записалось.
Катерина нажала на воспроизведение.
Ее разговор с майором был записан очень четко и громко.
— Техника, черт побери! — обрадовался Валера. — Ай, да Аркадин! Вовремя он в Москву прикатил!
— Ну, что, Валер, звони в прокуратуру! — поторопила любимого Катерина. — Кстати, полковника тоже позови. Он мне не поверил, так пусть приедет и сам во всем убедится.
Камушев смотрел на них, ничего не понимая.
— Катюш, а телефон-то где?
— Визитка полковника Новикова лежит в записной книжке на столике в прихожей, а телефон прокурора вот, — Катерина достала из кармана сложенный вчетверо листок.
— Как Вы меня вычислили? — спросил Камушев.
Катерина победно усмехнулась.
— А помните, как-то я приезжала к Вам в Тулу с бабушкой. Мне тогда было лет шесть или семь.
— Что-то припоминаю.
— Ну, так вот! Я запомнила Вас худощавым юношей с короткой стрижкой и торчащими ушами. Но самое главное, мне запомнилась Ваша двойная родинка "восьмеркой" за правым ухом. А вот увидеть ее можно только, если стрижка очень короткая! Вы совершили промашечку, Андрей Константинович, или, как Вас там, Александр, простите, не знаю по батюшке, решив постричься, когда ожидали меня в салоне. Вчера я узнала Вашу необычную родинку, оттого и впала в такое жуткое состояние. Правда, вовремя ретировалась, чтоб не выдать себя и на ходу даже сочинила историю про Валеру, чтобы не вызвать у Вас подозрения. Потом я полезла за валидолом. Надо признаться, что мне и впрямь стало плохо от своего открытия, иначе я не притронулась бы к Вашему пиджаку. А там, на удачу, оказалось Ваше удостоверение с фотографией, которое я тут же решила прихватить с собой. А знаете зачем?
Камушев молчал.
— Да, чтобы показать Вашу фотографию соседке с первого этажа. Той самой бабушке, которая вечно торчит у окна, и которую Вы намеренно не стали допрашивать, ограничившись только ее внуками. А почему, спрашивается? Да потому, что Вы видели ее у окна в тот момент, когда входили в подъезд перед возвращением Володи. Она сразу узнала Вас по фотографии. Вот так-то, товарищ майор!
