В ответ Элинор подалась навстречу его бедрам, пытаясь делать ритмичные движения. Фредерик поднял ее, и она обхватила ногами его талию, тогда как он в ответ на ее призыв начал ритмично двигаться, входя в нее опять и опять, заставляя стонать и выкрикивать его имя.
Казалось, земля ушла у нее из-под ног, и она погрузилась в волны острого наслаждения. Внезапно Элинор ощутила пульсации внутри вокруг его члена, и их крики слились воедино, когда горячее семя Фредерика наполнило ее.
– О Боже, Элинор, – задыхаясь, сказал он, откинув голову назад и укладывая ее спиной на скамейку.
Какое-то время она не могла говорить. Ее мысли мешались, и дыхание стало прерывистым. Затем она несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоить свое сердце.
Наконец Элинор обрела голос, который, однако, дрожал.
– Тебе всегда было так приятно, как со мной?
– Никогда, – решительно ответил он, крепко сжимая ее. – Никогда прежде мне не было так приятно.
– Надеюсь, – тихо сказала она, улыбнувшись.
– Ты понимаешь теперь, что мы не можем ждать до Рождества?
Отпустив его наконец, она взяла свою сорочку с подставки для нот.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы должны немедленно пожениться. Нечего тянуть. Возможно, мы сейчас зачали ребенка. Я очень надеюсь на это, черт возьми, – добавил он, протягивая руку к своим брюкам.
– В самом деле? Так скоро? Я не знала, что ты хочешь стать отцом.
– Да, я надеюсь, у нас будет ребенок… – Он откашлялся. – А ты разве не хочешь стать матерью? Если ты не готова, то есть средства предохранения от беременности…
– Я полностью готова, Фредерик, – сказала Элинор, смеясь и надевая сорочку через голову. Но я рассчитывала, что мы поженимся на Рождество.
– На Рождество?
Элинор кивнула, поднимая с пола свое муслиновое платье с узором в виде веточек и надевая его.
– В церкви. Селина будет выступать в качестве подружки невесты, и все вокруг будет украшено плющом и остролистом…
– А ты будешь выступать с округлившимся животом? – спросил Фредерик, усмехнувшись.
– Нет, мошенник. – Она повернулась к нему спиной. – Ты можешь застегнуть платье?
– А надо? Я не уверен, что у нас с тобой больше ничего не будет сегодня.
– Не будет, если ты не хочешь, чтобы я действительно была на нашей свадьбе с округлившимся животом. На нашей рождественской свадьбе, – уточнила она.
– Неужели ты можешь быть такой жестокой? Ты представляешь, сколько еще недель осталось до Рождества?
– Довольно много, – ответила она, кивнув.
– Боже, какая же ты жестокая. – Фредерик проворно застегнул платье на ее спине.
– Да, просто мегера. – Элинор пожала плечами. – В таком случае, возможно, твоя миссия заключается в том, чтобы укрощать меня известным тебе способом. Несмотря на твое заявление, я уверена, что леопард не может полностью переменить свои пятна, не так ли?
Глава 24
Ровно девять месяцев спустя
– Посмотри на нее, Фредерик! Разве она не самая красивая на свете?
Фредерик присел на кровать рядом с женой и маленькой дочкой с милым розовым личиком, которая, насытившись, мирно спала, завернутая в пеленки. Из-под чепчика выглядывали ее темные шелковистые волосики.
– Она действительно очень мила. И родилась менее чем через восемь месяцев после нашего бракосочетания. Подумать только, какой скандал мы можем вызвать.
Элинор поцеловала мужа в губы.
– Чего еще можно ожидать от такого негодяя, как ты, – сказала она. – Никто не удивится, уверяю тебя.
– Ну, если я негодяй, то кто тогда ты?
Она пожала плечами.
– Я очень счастливая женщина. Ты уже послал сообщение Генри? И супругам Хенли в Марблтон?
– Да, конечно. Хотя не уверен, что Селина отнесется к этому известию доброжелательно, узнав, что ты опередила ее, став матерью.
– Она тоже должна родить со дня на день. Как ты думаешь, сколько времени должно пройти, прежде чем мы сможем поехать в Эссекс? Или она сможет приехать в Оксфорд?
– Полагаю, не так уж много. – Фредерик взглянул на ребенка, и лицо его расплылось в улыбке, когда он дотронулся до крошечной ручки и пять маленьких пальчиков непроизвольно сомкнулись вокруг его пальца. – А как мы назовем нашу скандально рано появившуюся на свет дочку?
Элинор взглянула на девочку, которая улыбалась во сне.
– Мне нравится имя Кэтрин, как у твоей сестры, – сказала она. – Кэтрин Фиона, я думаю.
Фредерик кивнул, и глаза его увлажнились. Как это мило со стороны Элинор – предложить сочетание имен, которые так много значили для него.
– Пусть будет Кэтрин Фиона, – сказал он с чувством. – Маленькая Кэти Стоунем. Мне нравится такое имя.
Элинор склонила голову набок, глядя на него.
– Ложись отдыхать, Фредерик. Составим ей компанию, хотя, полагаю, нам не придется долго спать. Малышка вскоре опять проголодается.
Фредерик был бы счастлив не спать всю ночь и просто смотреть на свою дочку. Однако он сомневался, что это будет приемлемо при данных обстоятельствах.
– Может быть, мне лучше оставить вас вдвоем отдыхать? Врач сказал, что я не должен беспокоить вас…
– Врач сказал? Что с тобой, Фредерик? Чего ты хочешь? Остаться здесь с нами или отправиться в свою одинокую спальню, где ты давно уже не спишь? Я думаю, нет ничего плохого в том, что ты будешь спать с нами, если тебе так хочется.
Что ж, пусть будет так. Разве мог он отказать ей?
Эпилог
Оксфордшир, 1817 год
Фредерик стоял, наблюдая, как Элинор возлагает букет полевых цветов на могилу леди Фионы Уортингтон, потом прошел к могилам отца и брата.
За воротами кладбища Кэтрин и Эмили бегали по лугу, срывая цветы, а маленький Фредди следовал за ними. Теплый летний ветерок доносил их звонкий детский смех, вызывая у Фредерика улыбку, несмотря на мрачную обстановку.
Он многие годы испытывал неприязнь к этому месту, так как не мог забыть тот ужасный день, когда хоронили Чарлза.
Но сейчас Фредерик отнесся спокойно к посещению кладбища в окружении своей семьи. Он улыбнулся жене, сознавая, что это она внесла умиротворение в его жизнь и сделала его счастливым. Это она вернула ему чувство собственного достоинства.
Элинор вытерла руки о свои юбки и улыбнулась ему в ответ.
– Ты торопишься уйти? – спросила она, подходя к нему. – У нас еще достаточно времени до прибытия гостей.
