Уэстборо испустил вздох облегчения, потом покачал головой:
– Но почему у нее все еще постельный режим?
Уорд осторожно взглянул на него:
– Прежде чем я вам отвечу, думаю, вы тоже должны ответить мне на вопрос-другой. Я посылал эти письма вашему отцу, однако не вижу его здесь, а ваша мать – в глубоком трауре.
– Мой отец умер шесть недель назад, – сказал Уэстборо.
– Значит, титул теперь ваш.
Граф кивнул.
– Я должен принести свои извинения, Монтгомери, за то, что не ответил вам раньше. Я узнал о ваших письмах, только когда начал разбирать бумаги отца.
– Меня зовут Уорд. Мы теперь братья.
Уэстборо замялся, тело его слегка напряглось, но он произнес:
– А я – Реджи.
– Я рад, что все вы такие вежливые, – вмешался Ро. – Но лично мне хотелось бы знать, Уорд, что говорилось в твоих письмах.
Уорд обернулся к Ро, чье лицо исказилось от раздражения. Собравшись с силами, чтобы выдержать сарказм друга, он холодно ответил:
– Я просил графа благословить наш брак с его дочерью.
Глаза Ро широко распахнулись.
– Когда?
– Через месяц после того, как узнал о положении Морган.
– О котором?
– О котором? – выдохнул Реджи. – О ребенке, конечно! Если разумеется, вы не скрываете от меня что-то еще. Клянусь честью, сэр, я буду благодарен за честный ответ!
Уорд посмотрел на него, пытаясь придумать, как аккуратнее рассказать о случившемся, чтобы не поссориться с братом Морган и не смутить ее мать. Если семья Морган, английские аристократы, окажется в грядущие месяцы на его стороне, это поможет сдержать самых разговорчивых сплетников Бостона.
Чувство вины, решил Уорд, послужит его цели лучше всего и удержит его с подветренной стороны от гнева Реджи, Пристально посмотрев на шурина, Уорд спросил:
– Что вам известно о жизни Морган после того, как она покинула отчий дом?
– Полагаю, вы хотели сказать – после того, как она нас опозорила? – с горечью спросила мать Морган. Уорд почувствовал на себе ее сердитый взгляд, словно она во всем винила его.
– Мы слышали, – сказал Реджи, – что она вышла замуж за торговца из Филадельфии.
– Это вы узнали от Эмилии Хантингтон? – спросил Уорд.
Реджи кивнул:
– Верно. Вы с ней знакомы?
– Эдвард Хантингтон – мой хороший друг.
Слегка поколебавшись, Реджи спросил:
– Полагаю, миссис Хантингтон чувствует себя хорошо. Она… она виделась с Морган?
– Они! остались подругами.
Похоже, с плеч Реджи свалился невидимый груз.
– Значит, она была не совсем одинока.
Чувствуя за спиной поддержку Ро, Уорд снова посмотрел в лицо Реджи:
– Дружбы миссис Хантингтон было недостаточно, чтобы уберечь Морган от бед и несчастий. Последние десять месяцев она находилась под моим покровительством, но в течение двух лет до этого очень нуждалась в помощи своей семьи.
На лице Реджи появилось раздражение, но Уорд держался решительно, не собираясь ни за что извиняться. Он сделал все, что мог, чтобы исправить свои ошибки.
– После своего неповиновения она не заслуживала нашей помощи, – ледяным тоном заявила теща.
Ро досадливо помотал головой:
– Уорд никогда об этом не рассказывал. За что вы отреклись от нее?
– Она вышла замуж за матроса, – ответил Реджи.
– В то время как мы, – добавила леди Уэстборо, – обсуждали ее свадьбу с графом Арлингтоном.
– Это приводит меня в замешательство. Где Морган могла познакомиться с матросом? Она любила его? – спросил Ро.
– Он ей сильно нравился, – сказал Уорд. – Но, что важнее, она не любила своего жениха.
– Она его ненавидела, – взорвался Реджи.
– Ее отец считал, что это самая подходящая для нее пара, – холодно произнесла леди Уэстборо. – Рэндольф знал о непокорности Морган и был готов взять ее в руки.
– Взять ее в руки, – повторил Ро. – Вы собирались заставить ее выйти замуж за человека, которого она ненавидела?
– Морган нуждалась в дисциплине. Если бы она вышла замуж за Рэндольфа, то не оказалась бы в таком отчаянном положении.
– Но при этом она… – сердито начал Ро.
– Довольно, Ро, – мягко остановил его Уорд. – Это все в прошлом.
Ро повернулся к Уорду. Глаза его пылали, лицо было мрачным.
– А всего-то нужно было сразу выложить все карты на стол, сэр капитан. Вот что получается, когда слишком крепко прижимаешь их к груди.
Уорд открыл рот, чтобы ответить, но Реджи с досадой прервал их:
– Теперь я вообще ничего не понимаю. Где, наконец, моя сестра?
Потирая ноющую шею, Уорд повернулся к Реджи. Пора выкладывать все, как это ни неприятно.
– Она в Филадельфии, Но учтите, если вы будете продолжать в том же духе, – посмотрел он на тещу, – я не позволю вам с ней увидеться. Она уже дорого заплатила за свои ошибки и нуждается только в сочувствии.
– Под ошибками, надо полагать, вы понимаете брак с матросом? – осведомилась леди Уэстборо.
– Драмлин был только началом, – вздохнул Уорд. – После него Морган проявила постыдное отсутствие добродетельности, и выбор ее оказался… достойным сожаления. После брака с Драмлином…
Не щадя ни себя, ни Морган, Уорд рассказал все, что знал, – от смерти Драмлина до теперешнего проживания Морган в Филадельфии, не обращая внимания на то, как ахает Реджи и время от времени стонет леди Уэстборо.
– Таким образом, – закончил свой рассказ Уорд, – я отправлюсь в Филадельфию сразу же, как только получится, и найду там Морган. Ро согласился поехать со мной. Вы можете тоже присоединиться, если пожелаете.
– Боже мой! – выдохнул Реджи. – Я не знаю, как на нее смотреть.
– С сочувствием, – хмуро отозвался Уорд. – Или вы ее вообще не увидите.
Реджи с вытянувшимся лицом сел рядом с матерью и протянул ей носовой платок. Уорд мягко забрал у леди Уэстборо крепко спавшего Ли. Она теребила носовой платок, шепча.
– Но я же представления не имела.
– Я тоже, – произнес Ро. – Если бы ты рассказал мне все это раньше, Уорд, я бы вел себя гораздо доброжелательнее.
– Следовало доверять моим суждениям.
– А тебе следовало доверять мне.
Уорд вспомнил долгие часы, проведенные в спорах с Эдвардом и Ро, обвинения, упреки – и все ради чего? Чтобы сохранить свои чертовы чувства в секрете? Защитить сердце от друзей, объявивших – и доказавших! – что дружба и преданность превыше всего? Потерянные силы, потерянное время.
