— Я это знала! — вскочила Кэт. — Я играла в теннис с нашим поваром, который работает с поставщиком провизии и бывал в доме Майло Тиля. Он говорит, что квартира отделана в белых и черных тонах, кухня цвета металлик. Еще он успел заметить прекрасно оборудованный спортивный зал.
Она обошла стол, постукивая кончиками пальцев по спинкам стульев.
— А также, — дополнила Жюстин, — ездит на «БМВ» и «порше». «БМВ» зарегистрирован как собственность компании, где он работает.
— Как сын иммигрантов из Греции он должен симпатизировать партии демократов, — предположила Шарлотта, — но землю и банковское дело подмяли под себя республиканцы, так что тут не определишь.
— Как я уже говорила, — напомнила Полли, — Тиль пытается угодить и тем и другим. Помните «слепые» трасты? Один для сенатора из Калифорнии, который, насколько я знаю, является демократом, а другой для губернатора Аризоны, сторонника республиканской партии.
Вдруг Полли перестала наматывать на палец прядку своих рыжих волос.
— Эй! Кажется, в этом что-то есть. Согласно одному деловому журналу, оба парня начинали свою карьеру с довольно скромным капиталом. Тиль стал инвестировать деньги в землю для них, и они закончили свою карьеру, будучи миллионерами.
— Мы можем выяснить, как работает эта система? — спросила Шарлотта, поднимая голову от блокнота, в котором что-то писала.
— Если дело касается земли, вполне, даже если это трастовый капитал, — сказала Жюстин.
Установив подлинную стоимость участков земли, они смогут выяснить, когда те были куплены, проданы, объединены с другими участками, переименованы и переоценены. И только тогда узнают, как Тиль увеличивает их стоимость.
Жюстин говорила с энтузиазмом, смакуя каждое слово. Для нее это была очередная зарядка для ума, но поскольку никто не выразил интереса, она пожала плечами и решила заняться этим сама.
— Отлично. Что еще у нас есть? — спросила Кэт, разминая усталую спину.
Подруги согласились, что не так уж много. Только возможности. У них была информация по ссудам на строительство, делам, касающимся проблем с налоговой службой, и «слепым» трастам. Но требовалось выяснить чуть больше о его сущности, частном бизнесе и личной жизни.
— Всю ту ерунду, — подытожила Полли, — которую знает его парикмахер.
— Я пыталась выведать его подноготную, — сказала Дина. — Но нашла не так уж много. Со здоровьем у него все в порядке, в смысле ничего интересного. Его медицинская карта есть в моем компьютере, но я не выявила каких-либо серьезных отклонений. Каждый год Тиль жертвует Музею изобразительных искусств от пяти до десяти тысяч долларов, кроме того, состоит в комитете по сбору средств, но показывается там довольно редко. Он интересуется живописью, что ведет к грязным, а зачастую и криминальным способам приобретения картин.
— Да уж, — задумчиво проговорила Полли. — Вряд ли нам это поможет.
— Нам повезло, — продолжила Дина. — Он занимается контрабандой, что, согласитесь, не редкость в наши дни, и даже если мы его поймаем, его репутация вряд ли сильно пострадает.
— Все, что я смогла найти, — произнесла Кэт, — так это то, что он азартно играет в сквош и является активным гетеросексуалом. Отчеты по кредитным операциям не внушают подозрений. Он пользуется платиновой карточкой «Американ экспресс» и «Мастеркард», обе с высоким кредитным лимитом. Самые большие расходы связаны с покупкой авиабилетов, оплатой счетов в ресторане и лимузинов, техническое обслуживание машин тоже обходится недешево. Стандартные траты, но я попробую раскопать что-нибудь еще.
— Я займусь делами, связанными с налогообложением, — вызвалась Шарлотта. — Не знаю, сможем ли мы найти больше налогового управления, но иногда сотрудники этой службы обращают внимание на несколько иные вещи. Например, они не в состоянии обвинить какого-нибудь мафиози в уклонении от уплаты налогов, поскольку не могут доказать его причастность к торговле наркотиками и проституции. Можно, конечно, просмотреть налоговую декларацию Тиля, но вот каким состоянием он владеет на самом деле, знают только его экономисты.
— Итак, — бодро сказала Кэт, — кто-нибудь знаком с сотрудниками экономического отдела?
И тут же посмотрела на Шарлотту, которая отчаянно замотала головой:
— Только не просите меня втягивать Эвери в это дело!
— А никто и не говорит об Эвери, — пожала плечами Полли.
— Он откажется? — спросила Кэт с нескрываемым любопытством. — Или подставит нас?
— Я не знаю, что он сделает, — вздохнула Шарлотта, уставившись в свои записи. Когда она подняла голову, в глазах стояли слезы. — А следовало бы знать, верно?
— Шарлотта, — вмещалась Полли, — не нужно извиняться. Мы собрались здесь не для того, чтобы заставлять своих мужей и приятелей делать за нас нашу работу.
— Понимаю, — согласилась Шарлотта. — Но если мы собираемся выяснить достоверность его налоговых деклараций и проверить бухгалтерский учет, следует обратиться к знакомому специалисту. Эвери никогда лично не сталкивался с Тилем, но я посмотрю, какую пользу можно из этого извлечь.
— Если Тиль превосходный манипулятор, посмотреть будет на что, — добавила Жюстин. — Возможно, нам удастся обнаружить его главную слабость — например, семейные ценности Кэннона или спрятанные активы Рейнхарта.
Может, они смогли бы раскопать финансовые махинации, ускользнувшие от настоящих профессионалов своего дела. Налоговые инспекторы пытаются добраться до него законными путями, а они хотят скомпрометировать Майло Тиля. Не такая уж незначительная цель. Человек, который водит дружбу с крупными политиками и финансовыми магнатами, стремится заполучить ранг посла, опасается компромата. Речь не идет о штрафе или решении суда, которые запросто можно сбросить со счетов, сославшись на понятие «просто бизнес».
Шарлотта, как обычно, обещала заняться судебными процессами. Жюстин и Полли поручили разобраться со «слепыми» трастами. Кэт и Дина собирались обзвонить своих друзей, связанных с банковским делом, строительным бизнесом и искусством.
— Если бы мы только знали, что искать, — сказала Жюстин. — У меня есть друг, бывший коллега. Сейчас он работает в налоговой инспекции в отделе, специализирующемся на мошенничестве, и, возможно, согласится рассказать нам о типичных способах уклонений от уплаты налогов.
— Ты назначишь ему встречу? — взволнованно спросила Полли. — И можно мне пойти с тобой?
— Хорошо, пойдем вместе, — согласилась Жюстин. — Попробуем искупить свою вину.
Они расстались так поздно, что, когда Полли подъехала к подножию холма, на улице совсем стемнело. Верхушки гор практически слились с линией горизонта.
Она беспокоилась о Джереми и Андреа, но по сотовому решила не звонить, поскольку дети отвечали крайне редко и приходилось нервничать еще больше. По понедельникам обоих подвозил и до дома другие родители, и сейчас они либо разделались с домашним заданием, либо, бесцельно прошатавшись по углам, только-только уселись за учебники.
