— Скажи, Мартин, а во многих барах ты видел пиво с рыбками?
— Какое пиво?
— Пиво с рыбками.
— Даже не слышал о таком. Что это?
— Это тот самый эксклюзивный fun, которого ты хотел.
— Ну-ну! Что же это за пиво?
— Обычное пиво. Светлое или темное — роли не играет. Изюминка в том, что в таком пиве плавают крошечные рыбки. Вот такусенькие. И пить пиво нужно вместе с ними. Залпом, чтобы не повредить их при глотании. Выпил кружечку — и чувствуешь, как они, живые, плавают у тебя в желудке.
— А потом?
— А потом ты просто их перевариваешь.
Дебби скривилась:
— Фу, какая гадость!
Парни заерзали:
— И здесь есть такое пиво?
— Конечно. Только оно дорогое. Семнадцать баксов стакан.
— Ребята, ребята! Давайте обойдемся без экспериментов.
— Погоди, это же…
Дебби замотала головой:
— Не-на-до! Пусть рыбки умрут от старости.
Мы сидели и молча пили пиво. Потом Мартин спросил, почему мы не догадались пойти сюда раньше.
— Не знаю… Мало ли пивнушек в городе!
— Только идиоту может прийти в голову вести ирландцев в ирландский бар. Послезавтра будете дома, вот там и походите по самым настоящим ирландским пивным.
— Надо же, уже послезавтра. Как летит время!
Осокин выхлебал уже пятую кружку пива, и это ему нравилось.
— Я скажу, почему Стогов не водил вас в национальные рестораны. Дело в том, что Стогов ничего не понимает в национальных кухнях. Он не гурман. В бары он ходит не есть и не наслаждаться атмосферой. Для него главное — напиться.
— Да?
— Как-то я ездил с ним в Пицунду. Это курорт на Черном море. Мы сходили на пляж, позагорали и решили зайти в грузинский ресторанчик. Я не успел еще и меню раскрыть, а Стогов все уже прочел и зовет официанта. Водки, говорит, две бутылки и две порции мжава на закуску. Официант уточняет: «Две порции?» Стогов ему — две-две! несите! Официант два раза переспрашивал, но разве Стогова переубедишь?
— Что такое мжава?
— Это грузинская капуста. Очень дешевое блюдо. Четверть цента за порцию. Причем ее подают в виде целиком замаринованных кочанов. Диаметром в полметра. Когда официант поставил на стол два полуметровых кочана, места не осталось даже для пепельницы… Стогов чуть не умер от удивления.
Ирландцы заулыбались.
— На следующий день мы снова пошли в грузинский ресторан. В другой, потому что в тот Стогов идти отказался. На этот раз он тщательно изучил меню, долго мялся и наконец говорит официанту: «Принесите две бутылки водки и… э-э-э… вот эту хинкали». Тот спрашивает: сколько нести? Стогов насторожился: «Один! Вернее, одну! В общем, самое маленькое!» Когда официант принес наш заказ, то даже повара из кухни вышли смотреть на мужчин, которые заказывают две бутылки и одну хинкали на двоих. Просто на самом деле это такие очень маленькие грузинские пельмени…
Когда Осокин хотел, он мог понравиться даже кариатидам некрасовского парадного подъезда. Скорее всего, эту историю он выдумал. Хотя кто знает?.. После развода с женой я много пил и предпочитал не запоминать ничего из творящегося вокруг.
Когда Брайан отправился за следующей порцией пива, Осокин все-таки перешел к разговорам, к которым давно должен был перейти… у него были пьяные и бесстыжие глаза, глядя в которые я удивлялся: как это он еще кружку назад не перешел к этим разговорам?
— Знаете, Деирдре, у вас такое странное имя… Красивое и странное… Оно что-нибудь означает?
Пока Осокин трезвый — он неплохой парень. Но такой, как сейчас… На какой-то стадии вечеринки он вдруг выбрасывал на хер верхний слой своего лица, и каждый раз я видел перед собой уже не знакомого Лешу Осокина, а снайпера. Не спеша находим цель… совмещаем мушку с прицелом… кладем палец на курок…
Ба-бах! До трусов перепачканный в помаде Осокин пожимает плечами: «Ну что ты будешь делать с этими туловищами, старик?.. Ну никакого отбоя!..»
Дебби усмехнулась.
— Это национальное ирландское имя. Из очень старинной легенды. Как у вас Василиса.
— Василиса — это не из легенды. Василиса — это из сказки. Сперва она была лягушкой, а потом вышла замуж за принца.
Мартин кивнул:
— Да-да. Я читал эту сказку, когда учился в колледже. А у оборотня, который ее украл, конец хранился там же, где и яйцо.
— Что же за легенда?
— Расскажи ему, Дебби.
— У нас в Ирландии есть такая старинная книга легенд. Называется «Книга Красной Коровы». Там рассказывается, что у короля из Дублина была дочь по имени Деирдре, которая не умела любить. Она владела магией и могла влюбить в себя любого мужчину королевства, но сама не любила никого… В общем, это длинная и старинная легенда. Дети в Ирландии даже изучают ее в школе. В начальных классах…
Осокин начал плести что-то насчет того, что вряд ли принцесса могла быть красивее Дебби. Мартин тут же выдал историческую справку: рыжие волосы в древней Ирландии считались признаком простонародного происхождения. Дебби, запрокидывая голову, смеялась.
— Пойду еще за пивом, — буркнул я и отправился к бару.
Народу в баре успело набиться раза в два больше, чем рассчитывали те, кто проектировал стойку. Поэтому, прежде чем я получил пиво, мне пришлось потолкаться в очереди.
Бармен, наливавший «Гиннесс», глянул на меня поверх бокала и спросил:
— Это с вами настоящие ирландцы?
— Ага. Настоящие.
— Драться будут?
— Не думаю.
— А песни петь?
— Если заплатите, могут и спеть.
— Может, им футбол включить?
— Не надо футбол. Дайте пива.
Он нацедил еще один бокал и спросил опять:
— Чего ж они, раз ирландцы, не переходят с пива на виски? Обычно после пяти «Гиннессов» просят уже «Джонни Уокера».
Действительно, подумал я, чего это мы? Я привстал на цыпочки и попытался привлечь внимание парней. Те слушали, как Осокин что-то рассказывает, и громко смеялись.
Громче всех смеялась Дебби. У нее были белые зубы. Мне было неприятно смотреть на то, как она смеется.
— О'кей. Давайте «Джонни». Рэд лейбл. Одну штуку.
— С содовой?
— А как пьют настоящие ирландцы?
— Если настоящие, то пьют чистый виски, без всяких содовых.
— Тогда и мне чистый. Без всяких…
Бармен выставил передо мной приземистый бокал. По его сторону стойки отстаивались мои бокалы с «Гиннессом». Я уселся на высокий табурет и пододвинул виски поближе.
