В углу между полуразрушенными зданиями стоял тамариск. Только две ветки зеленели на нем, остальные были сухими. Ворох сухих веток лежал и под деревом.
Яххотеп поняла, что источник злой воли находится в тамариске, и направилась к нему. Она увидела обрывки одежды с пятнами крови, клочки волос, обрывки папируса с магическими формулами и именем Апопи.
Царица Свобода направила навершие жезла на источник злых сил. Огненные глаза Сета вспыхнули, и сухие ветки загорелись. На этот раз Апопи умер окончательно.
Царица вновь могла беспрепятственно распоряжаться землей Египта. Завтра же сюда вернутся распорядитель земельных наделов, хранитель архива и опытные писцы. Боги будут вновь благосклонны к египтянам-землепашцам.
Царский двор двинулся дальше и остановился у тщательно возделанного поля. Царственная супруга Нефертари засеяла его золотой пылью, чтобы земли всех египетских провинций принесли щедрый урожай.
Наконец-то был восстановлен подлинный порядок. Наверху — боги и богини, воплощение их на земле — царь и царица. Своей божественной властью фараон назначал себе главного помощника, визиря и градоправителей, которые должны были следовать Закону Маат и устанавливать его повсюду.
— Мы начнем мирную жизнь с восстановления храмов, — объявил Яхмос. — Вновь поднимутся упавшие ограды, великие реликвии вернутся в святилища, статуи богов займут подобающее им место. Мы будем вновь приносить жертвы богам и принимать участие в древних ритуалах.
— Куда мы с тобой поплывем, сын мой? — с любопытством спросила Яххотеп, поднимаясь на борт.
— Нам предстоит прощание с нашим тайным военным лагерем, — сказал Яхмос.
Яххотеп вспомнила трудные дни, когда ее муж Секненра собирал на севере Фив первых воинов. Сегодня казармы, дворец и храм были пусты. Пройдет несколько лет, и ветер занесет песком город, где родилась надежда. Сотни ратников, возмужавшие и научившиеся здесь военному искусству, погибли на полях сражений. Другие, искалеченные и израненные, никогда не забудут жестоких боев, в которых принимали участие.
Но Египет свободен. Будущие поколения египтян не будут знать ни кровопролитий, ни слез, потому что фараон восстановит на земле равновесие, которое и есть счастье.
Яххотеп протянула жезл и запечатала уста храма и дворца. На этот раз война действительно была окончена.
Фараон и царица вернулись на пристань. Подходя к барке, царица увидела, что к фараону, рядом с которым стоял Яхмес, сын Абаны, подошел широкоплечий человек. Яххотеп встревожилась. Но Весельчак Младший мирно улегся у его ног.
— Это старший каменщик Сет Маат, Места Истины, будущего города мастеров, — сказал Яхмос. — Первое творение, созданное братством ремесленников, он хочет подарить тебе здесь, на том самом месте, где стихло бряцанье оружия.
Старший каменщик положил на землю драгоценный груз, завернутый в белое полотно. Мастер бережно снял его, и Яххотеп увидела каменный куб с тщательно отполированными гранями.
— Мы добываем камень в долине, затерянной среди гор, — начал мастер. — Над ней возвышается скала-пирамида, обитель богини-кобры, которая требует почтения и тишины и наказывает болтунов и клятвопреступников. С помощью медных резцов и деревянных колотушек мы создали этот цоколь, на котором сможет покоиться наше будущее творение, если только госпожа пожелает вдохнуть в него жизнь.
Фараон протянул матери белый священный жезл.
Яххотеп ударила им камень, и он засветился, как меч Амона.
Потом свечение ушло в глубь каменного куба и осталось в нем язычком яркого пламени. Мастер бережно укутал куб полотном.
— Да пребудет этот камень неиссякаемым источником света, рождающего вдохновение, — произнесла торжественные слова Яххотеп. — Пусть передается он от главного мастера к главному мастеру.
60
Убийце двух фараонов, лазутчику и слуге гиксосов, не удалось уничтожить третьего царя Египта. Но даже если бы он сумел это сделать, фиванцы все равно одержали бы победу. Ибо истинной душой освободительного движения была Яххотеп.
Поначалу она вызывала у опытного воина, которым был подручный гиксосов, немалое любопытство. Он не верил, что царица способна на многое и хотел посмотреть, где она остановится. После каждого нового испытания, он говорил себе: дальше она не пойдет. Но, невзирая на самые жестокие удары, вопреки страдающему и кровоточащему сердцу, эта женщина продолжала идти вперед.
Он начал испытывать к ней чувство, большее чем восхищение.
К тому же боги помогали царице: Апопи был убит, произошло извержение вулкана. И вот царства гиксосов больше не существует, Верхний и Нижний Египет воссоединились.
Но пособник гиксосов поклялся выполнить порученное. А он был человеком слова.
Возрождающийся Египет был пока еще только миражом. Убив Яххотеп, он лишит его питающего корня, и мираж растворится в воздухе. Во время предстоящих празднеств он сумеет улучить миг и доказать всем, что царица Свобода не бессмертна.
Египет, лишившись той, что извлекла его из мрака, вновь погрузится в хаос. А это будет означать, что властитель тьмы все-таки победил.
Фараон Яхмос праздновал начало двадцать восьмого года своего правления, открывая прославленные каменоломни в Туре, где добывали самый красивый в Египте известняк. Две стелы, помещенные у входа в подземную галерею, запечатлели память об этом событии.
Шесть быков тащили положенный на деревянные полозья первый каменный блок нового храма Птаха, который собирались заложить в Мемфисе. Погонщиком, который ласково похлопывал быков по холке, подгоняя их, был Голенастый. На воле он быстро оправился и даже преуспел. Он приобрел себе небольшой домик и обширное пастбище для своих любимых коров. А в помощники нанимал пленников-гиксосов, которые не запятнали себя ни убийствами, ни пытками.
Всюду в Египте строили и восстанавливали разрушенное. Мемфис, город с белыми стенами, мало-помалу обретал былое величие. Из Нубии и Азии вновь привозили золото и серебро, с Синая — медь и бирюзу, из Афганистана — лазурит, символ небес и воды, прародительницы жизни.
Кто, кроме Афганца, получившего так же, как Усач, чин военачальника, мог заняться ввозом в Египет лазурита?
— Ты все-таки хочешь вернуться на родину? — спросил друга Усач. — Чего тебе здесь не хватает? Ты богат, славен, женщины бегают за тобой. Вина у нас превосходные, климат прекрасный.
— Мне не хватает родных гор.
— Знаешь, Афганец, я многое могу понять, но только не это.
— А ты знаешь, что должен вскарабкаться по ледяной стене, чтобы доказать, что ты — мужчина?
— Лучше посмотри на этот камень и скажи, достоин ли он того, чтобы украсить храм?
— Лазурит самого лучшего качества.
Оживало хозяйство Египта. И в Мемфисе, и в Фивах вновь работали в царских и в обычных мастерских искусные ремесленники, землемеры обмеряли наделы, сезонные рабочие чистили каналы. Распределением всех благ вновь ведала Маат, обеспечивая мир и сплоченность.
