Самый серьезный пограничный инцидент произошел в ночь с 6 на 7 сентября 1946 года. Тогда группа из 200 судетских немцев пересекла границу между Моравией и советской зоной оккупации Австрии. Большинство нарушителей происходило из городка Шоссенбург, который был тут же разграблен. Ближе к утру завязался самый настоящий бой. Чешским пограничникам все-таки удалось вытеснить нападавших на австрийскую территорию.
Такие инциденты создавали изрядную напряженность не только между чехами и немцами, но и между Чехословакией и Польшей и даже СССР. После боя в Шоссенбурге власти Чехословакии заявили решительный протест, обвинив австрийские должностные лица в пособничестве налетчикам. Более того, утверждалось, что набег был совершен с ведома бургомистра городка Шратенберг. Чехи обвиняли советское руководство в том, что на советской оккупационной территории Австрии свободно действовало детище «Вервольфа» «Судетский добровольческий корпус», который свободно перемещался из Австрии в Польшу. Досталось и американцам, которых власти Чехословакии обвиняли в помощи «судетскому реваншизму». Виноваты были все, кроме самих чехов. Справедливости ради заметим, что сами чешские пограничники никогда не соблюдали установленные границы.
Южный Тироль
Двигаясь на юго-восток по «зарубежной сфере» деятельности «вервольфов», мы придем к важнейшей пограничной области — Южному Тиролю, области в Северной Италии. В отличие от Чехословакии Италия была страной, входившей в ось «Берлин — Рим — Токио», а потому никогда не выступала с требованиями по восстановлению контроля над этой территорией, заселенной немцами. Их количество составляло где-то 200 тысяч человек. В 1945–1946 годах был поднят вопрос о судьбе этой территории и возвращении населения Австрии, которой до 1919 года принадлежал Южный Тироль. Естественно, здесь и речи не шло о «диких высылках» в стиле чехов или перегибах, столь часто творимых поляками.
Тем не менее в период между двумя мировыми войнами итальянцы рассматривали немецкое население Южного Тироля как неких «отевтоненных латинян», которых надлежало обратно итальянизировать. Население Южного Тироля в штыки встречало подобную политику и в 30-х годах возлагало огромные надежды на Гитлера как наиболее реального конкурента Муссолини. Однако нацистский режим, несмотря на повышенную «заботу» об этнических общинах немцев, проживавших за рубежом, не был готов до конца отстаивать интересы южных тирольцев, так как был заинтересован в геополитическом союзе с Италией. Берлин явно находился в затруднительном положении, выбирая между итальянскими союзниками и пронацистским немецким национальным меньшинством, которое любыми силами хотело войти в состав «Великого рейха». В 1939 году между Гитлером и Муссолини была достигнута договоренность о переселении южнотирольских немцев на территорию рейха. Тот, кто считал себя немцем, мог перебраться в Германию, те же, кто считал себя итальянцем, мог остаться. Почти четверть проживавших в Южном Тироле фольксдойче готовы были самостоятельно перебраться на «Великую Родину». Другая часть немцев хотела оказаться на территории Германии, но не хотела уезжать. А потому они ждали, что Италия передаст эти земли рейху. Третья группа немцев, не желая принимать итальянизацию, тем не менее хотела оставаться на своей земле. Естественно, это привело к некоему расколу между теми, кто высказывался в пользу новой родины («оптанты»), и теми, кто не хотел покидать Южный Тироль («бехиндеры»).
В 1943 году режим Муссолини рухнул. Спасенный при помощи немцев дуче создал на севере Италии марионеточную республику «Сало». Именно в этот момент стали решаться проблемы «оптантов», из числа которых стали набираться чиновники и служащие для итальянской области, контролируемой Германией. Этот район получил название «Альпийского форланда». Поскольку итальянский суверенитет был условностью, то Германия фактически присоединила Южный Тироль к рейху. Партийный контроль над этой территорией получил Франц Хофер, гауляйтер Тироля, который с самого начала выступал инициатором присоединения Южного Тироля к Третьему рейху. Южнотирольские немцы с восторгом восприняли этот аншлюс. В конце войны они с нескрываемой враждебностью относились к американцам, которые, как подозревали, могли лишить их самостоятельности.
Другая проблема состояла в том, что Южный Тироль должен был сыграть главную роль в различных сценариях относительно «Альпийского форланда», который благодаря своему положению мог стать безопасным местом для отступления немецких армий, находившихся в Италии. В последние недели войны немцам удалось сосредоточить в этой области 600-тысячный воинский контингент, который втрое превосходил численность гражданского населения. Когда 2 мая сюда проникли первые отряды Союзников, то немцы превосходили их в шестьдесят раз. Завязывались кровопролитные бои. Нередко эсэсовские отряды, засевшие в горах, открывали огонь по немецким частям, которые пытались покинуть территорию Италии. Так произошло на перевале Бреннер, где воинские части, потеряв несколько десятков людей, решились отступить, не вступая в бой.
Там же, где немецкие части все-таки сдавались в плен, их командование пыталось максимально выгодно использовать свое численное превосходство. Так произошло и с доверенным лицом рейхсфюрера СС Карлом Вольфом. Чтобы более точно понять, что происходило в те дни в Южном Тироле, обратимся к страницам биографии Вольфа. Карл Вольф был тирольцем, который всю свою жизнь надеялся вернуть Южный Тироль в состав Австрии. Вольф очень рано был вовлечен в подпольную деятельность австрийских нацистов. Возможно, он занимался этим даже после Второй мировой войны. Во время следствия он и его подчиненные клялись американским следователям, что они не создавали в «Альпийском форланде» структуры «Вервольфа». Несмотря на клятвенные заверения, это было ложью. Создание отрядов «Вервольфа» по линии СС началось еще в конце 1944 года. В Северной Италии шла активная вербовка и обучение будущих партизан. Кроме того, в качестве саботажников активно использовались ГЮ-«вервольфы». В Южном Тироле к созданию отрядов «Вервольфа» были подключены даже офицеры вермахта. Немцам удалось организовать крупномасштабную провокацию. Десятки тысяч «вервольфов» передвигались по Южному Тиролю, снабженные документами Красного Креста. Союзникам очень поздно удалось найти типографию, которая выпускала фальшивые документы. Всего же их было напечатано не менее 20 тысяч экземпляров. Кроме того, немецкие «вервольфы», работавшие «под Красный Крест», были задержаны в одной из деревень, когда загружали в санитарные грузовики пулеметы. Отряды беспрепятственно перемещались по улицам. Когда Союзники пытались остановить их, то очень сильно рисковали — численное преимущество было на стороне немцев.
Но самой большой проблемой для Союзников было то, что местное население укрывало множество солдат и эсэсовцев. Некоторые из них изображали из себя раненых, которые находились на лечении в лазаретах и больницах. Несколько раз, когда американцы собирались покинуть Южный Тироль, словно из-под земли возникали многочисленные немецкие отряды. Например, одна из частей люфтваффе насчитывала 2 тысячи человек, в плен сдалось из них 600, а на плац для депортации в Германию явилось лишь 230. Пытаясь положить конец немецкому контролю над Южным Тиролем, американское командование создало специальные патрули, которые прочесывали местные деревеньки в поисках военных. Многие из пойманных без проблем сдавались в плен, но некоторые оказывали отчаянное сопротивление. Так произошло с офицером из состава итальянской дивизии Ваффен-СС, штурмбаннфюрером Марио Карита, который был убит 20 мая после того, как он, отказавшись сдаваться, застрелил несколько американских солдат.
