Исчезнувшая куда-то стена показала разбившегося Чужака крупным планом. Он лежал в продавленной его телом брусчатке и не шевелился. От его одежды почти ничего не осталось и было хорошо видно, что обнаженная кожа, если не считать засохшей корочки грязи, не носит никаких следов сражений, а лицо остается безмятежно. Гайвань так и не сумел определить какие все же у него возникли чувства при виде смерти своего… эээ… конкурента за власть. Но какая сейчас у него власть, когда Князь вот-вот уничтожит все что ему знакомо?
Он на секунду зажмурился, затем открыл глаза и легким усилием воли, заставил картину на стене нестись по улицам города. Повсюду завязались драки на смерть, люди не собирались продавать свои жизни дешево, и дрались с яростью и отчаянием которым могли бы позавидовать демосы.
Но большая часть десанта, забыв о теле поверженного Повелителя, и не став ввязываться в рукопашную, просто сжигали город и людей сверху. Не прицельно бьющие по ним арбалетные болты они будто игнорировали.
Но бойня не была интересна никому, поэтому пустив «картину» в свободное плаванье, Гайвань начал обстоятельное пояснение:
— Я понимаю, что не все тут настолько стары, что видели эту «воронку» раньше, поэтому коротко расскажу про нее. Князь, находясь в другом мире, не может оттуда перебросить разом весь легион, до тех пор, пока на этом «конце» разрыва не скопится достаточная масса, чтобы уравновесить силы и преодолеть сопротивление материи мира. Иными словами, чтобы перебросить в наш мир тысячу демонов, он должен потратить львиную долю своей энергии для переброски первого, потом чуть меньше сил перебрасывая двух, еще меньше — четырех, и так по нарастающей. Как только здесь окажется триста его легионеров, он с легкостью перебросит оставшиеся шестьсот. И не важно будут ли к тому времени первые триста мертвы или живы — ведь критическая масса в этом мире уже набрана. Вот только не известно, насколько большой легион успел собрать Князь…
— Хорошо что ты решил нас посвятить в тонкости прохода сквозь миры, — перебил его молодой Повелитель, — но Гайвань, даже я, самый молодой тут, был архимагом — и я знаю что из себя представляет эта гадость в небе. Поэтому прошу, чтобы ты акцентировал наше внимание на вопросы, как быть и что нам делать.
Гайвань не подал виду, что взбешен до крайности — напротив, он улыбнулся самой лицемерной улыбкой и заговорил с какой-то необычной ласковостью в голосе:
— Если бы хоть один из нас, умел открывать портал в другие миры, или знал еще какой-нибудь способ свалить отсюда, я бы не стал мешкать и уже заставил вас собирать вещи. Но поскольку об этом приходится лишь мечтать, у нас остается небольшой выбор: драться или сдаться.
Гайвань, замолчал, давая присутствующим время обдумать тяжело уроненные слова, собственноручно наполнил свой фужер отменным вином, и сделал небольшой глоток. И только убедившись, что все пришли к одному выводу, продолжил:
— Если бы был хоть малейший шанс на то, что Князь нас простит, и не бросит наши души гореть в домене, я бы посоветовал сдастся. К сожалению этого не будет — Князь не простит ничего, а предательство подавно. Мы будем драться и надеется умереть в бою, и не попасть в плен. Или есть другие мнения?
Одиннадцать Повелителей молчали. Они знали что выбора в сущности нет. Нельзя сдастся, бесполезно прятаться, а сражаться… в конце концов даже бессмертным существам рано или поздно приходит конец. Что же, по крайней мере они не умрут стоя на коленях и моля о пощаде.
— Хорошо, тогда давайте приступим к разработке хоть какого-то плана. Первым делом, необходимо уничтожить всех наших слуг — демосов и демонесс. Они, услышав волю Князя, без раздумий ударят нам в спину. Убейте их всех. Сегодня же.
Некоторые, подтверждая его слова, кивнули сразу, некоторые присоединились к кивкам спустя время и с явной неохотой — никому не хотелось лишаться слуг.
— Боюсь что и домены, придется сравнять с землей, — заметил один из них, — ведь нам, Повелителям, придется сражаться без войска, а Князь может воспользоваться нашими трудами…
Гайвань кивнул.
— Согласен, и… нужно заключить союз с человеческими архимагами и назначить военного вождя. Только вместе и под единым командованием у нас есть шанс продержаться хотя бы недельку…
Из стены, о которой уже все забыли, и из которой регулярно доносились человеческие крики, рев демосов и треск бушующего пламени, донесся какой-то иной, заставляющий привлечь внимание, звук ярости природы. Гул и грохот грома.
Гайвань бросил взгляд на стену и обомлел. Повелитель Демонов, Чужак который «на этот раз точно умер» летел над полыхающим городом, и посылал в легионеров Князя разрывающие ночь молнии. Они были настолько сильны, что попадавшие под них демосы не оглушались как обычно, а падали замертво — ведь половина их тела от такого просто превращалась в уголь.
— Я уже знаю, кто будет вождем союза, — пришибленно шепнул «молодой Повелитель». — Думаю, все согласятся, что это должен быть тот, кого нельзя просто убить.
И хотя все в зале промолчали, не сводя глаз с картины на которой грозный Повелитель протыкает демоса черным мечом, но на их лицах Гайвань прочел полное согласие. Пфф, и в этом Гайваню не повезло — ему даже было отказано умереть в роли командира сопротивления.
— Да Архиманд, — произнес он, обращаясь к «молодому», — лучшего воина, и возможно полководца, мы вряд ли сумеем найти. Однако пусть не теплится в тебе надежда — вся его, и даже наша объединенная с ним, мощь, не идет ни в какой сравнение с силой Князя. Ты не был свидетелем тех времен, когда он один, сокрушал богов и божков, защищающих свои миры. Не знаю кто на самом деле был Учитель, но если бы он тогда мне не доказал, что способен сравниться с Князем — я никогда бы не поднял против него восстания. Смирись. У этого Повелителя нет ни единого шанса одолеть Князя. Он умрет, а потом умрем и мы.
И на этот раз, все кроме Архиманда, кивнули без раздумий.
Глава 6
На дороге близ Санганара в это ночное время было настоящее столпотворение — все жители, взвалив на себя скарб и пожитки, покидали город, однако большинство из них останавливались на перекрестке, не в силах отказать себе в прощальном взгляде на место, которое когда-то было их домом.
На самом деле, в других обстоятельствах они бы низачто не остановились в такой опасной близи от города — были слишком напуганы и потрясены видом разбушевавшихся демонов, но когда люди разглядели юношу одиноко стоящего у дороги, они посчитали себя в безопасности.
— Идите, не стойте, — приказал им юноша. — Нет больше города. Нет больше Санганара. Бегите, спасайте свои жизни.
Люди послушались этого нескладного, рыжего паренька беспрекословно: некоторые — потому что он был увешен драгоценностями и имел вид аристократа, другие — потому что узнали в этом веснушчатом мальчишке своего повелителя, своего грозного короля.
Архимаг Андарес стоял на дороге и смотрел на сгорающий дотла город. Языки огня поднимались высоко над крепостными стенами, а зарево от них, освещало ночное небо ничуть не хуже заходящего солнца в летний вечер. Три огромных башни горели над городом, словно облитые маслом деревья над травой — несколько зависших над ними темных, едва различимых фигурок, поливали башни жидким огнем, будто стремясь, во что бы то ни стало, расплавить столетние камни. А ужасающе всего выглядели кружащие, между огненно-красным низом и багровым верхом, человекоподобные существа, но с крыльями, словно у летучих мышей. Что-то постоянно взрывалось, что-то рушилось, раздавались все новые вспышки, добавляющие очередную порцию угольев под этот котел ада.
