— Куда же уехал Эдик?
— Вы действительно ничего не знаете?
— Дайте пожалуйста её номер телефона.
— Какой же там телефон… Она на БПС уехала, на строительство. Живёт на вольном поселении, работает учётчицей. Когда Эдика взяли, она за ним поехала…
По голосу мамы он понял, что она сейчас заплачет.
— Да, спасибо, я всё понял, извините. Наверное, скоро вернётся. До свидания.
Дима повесил трубку. Ему чуть ли не до слёз стало жалко и Марину, и себя, и маринину маму. Стало немножко жаль даже ненавистного Эдика, который сейчас, одетый в нелепый ватник интеллигент, держит своими музыкальными пальцами железный лом и долбит мёрзлую землю.
В очередной раз Марина была потеряна для него навсегда.
Зазвонил телефон. Дима затолкал в пепельницу окурок и снял трубку. Это был Петрушка, и Котов ему обрадовался.
— Ты где?
— Пока на работе.
— Подъезжай, выпьем.
Вилка
Петрушка принёс бутылку водки и минеральную. Выпили, поболтали о том, о сём. Котов был задумчив и печален.
— Как у тебя с Чебриковой? — поинтересовался Петрушка между прочим.
— Нормально.
— Не говори, если не хочешь.
— Она мне, сука, изменяет, — сказал Котов, опрокинув свою рюмку.
Петрушка помолчал в раздумье.
— Ты знаешь, я ведь на эту секретную работу тоже попал не случайно. А был тогда уже почти законным мужем.
— Почти… — проворчал Котов.
— А тебе Чебрикова вообще никто, вы даже вместе не живёте. Тебе от неё со всех сторон выгода, а заодно и удовольствие, разве не так?
— Больше ничего не хочу.
Защёлкал замок входной двери, появилась Чебрикова. Она разделась, подсела и тоже выпила. Принесла из холодильника винегрет, селёдку и стала закусывать.
— Сева, а ты видел, как ребята выступали? — поинтересовалась она для разговора.
— Имел удовольствие.
— Правда хорошо?
— С ума сойти.
— А ты сам не пробовал?
— Что?
— Ну, это, на музыкальных инструментах. Петь или играть…
— Лучше не стоит.
— Ну и правильно. У тебя и без того работа хорошая. А эти дураки больше ничего не умеют.
Котов смотрел на неё с ненавистью. Он даже не слушал, что именно она говорит, ему был неприятен сам звук её голоса.
— А ты что ли умеешь? — сказал он грубо.
Лена опустила вилку.
— Умеешь лечь под нужных людей?
Петрушка болезненно поморщился.
— Ты что себе позволяешь, придурок? — Лена повысила голос.
— Пошла на хуй, — Дима опустил глаза.
Лена встала, выплеснула водку из своей рюмки ему в лицо и снова села. Водка попала в глаза и стала больно щипать.
Котов вытер кулаками глаза, поднялся и залепил Чебриковой такую оплеуху, что та свалилась со стула.
Петрушка вскочил и начал вокруг неё суетиться.
— Отойди, — резко сказала Чебрикова.
В руке у неё оказалась селёдочная вилка. Она сделала движение в сторону Котова, размахнулась и ударила вилкой ему в ляжку — между бедром и коленом.
Поднялась, сделала два шага назад.
— Ну что, сука, — сказала она, тяжело дыша, — получил?
Котов вскрикнул, выдернул вилку и отбросил. Прижал ладонью расплывающееся по штанине кровавое пятно. Правая рука потянулась к вымазанному сливочным маслом столовому ножу.
— Ты что, пидор, — отступила Лена ещё на шаг, — под расстрельную статью захотел?
— Дима, Дима, ты чего, успокойся! — метался Петрушка. — Лена, выйди, не стой здесь!..
Чебрикова ушла на кухню, а Петрушка разжал котовские пальцы, отобрал нож, стащил с пострадавшего штаны и приложил к четырём кровоточащим ранкам свой носовой платок.
— Где у тебя бинт, йод?…
— В прихожей аптечка…
Петрушка смочил йодом клочок ваты, приложил к ране и туго перевязал ляжку бинтом.
— Всё, кранты, — бормотал Дима. — Я теперь её, суку, убью…
— Ложись, ложись, Дима, я тебя одеялом накрою.
Продолжая бормотать угрозы, Котов лёг, и Петрушка накрыл его одеялом.
— Ты спи, мне пора уже, мы пойдём…
Он вышел на кухню.
— Принеси водку, — сказала Чебрикова.
Петрушка на цыпочках вернулся в комнату и взял со стола бутылку. Котов, отвернувшийся к стене, не шелохнулся.
Чебрикова налила себе водки в чашку, выпила и пошла одеваться в прихожую. Петрушка тоже оделся, заглянул в комнату и озабоченно повторил:
— Ты спи…
Погасил свет и прикрыл дверь. Через секунду за гостями защёлкнулся замок.
ГЛАВА ПЯТАЯ Вакансия, которая решает всё
Понедельник, 29 августа 71 года Н. Э. (1988 Р. Х.)
Пять дней до конца света
Как и предполагал Альтшуллер, в понедельник утром Карклина хватились по-настоящему. Вечером Змий собрал Политбюро. Феликс Петрович вылетел в Москву самолётом.
Рубцов открыл заседание и обрисовал ситуацию.
Никто не видел, как Карклин покидал полигон. Никто не видел его где-нибудь позднее. Его семье ничего не известно. Спецслужбы подняли на ноги вчера вечером. Результатов нет.
Змий предложил высказываться, но все молчали.
В зависшей тишине Архаров налил в стакан минеральной воды и выпил большими глотками. После этого опять стало тихо.
— Фёдор Иванович, — обратился Президент к Коренному, — ты как думаешь?
— Сбежал в Америку, сволочь, — выдавил из себя Коренной после паузы.
— Семён Степанович?…
— Согласен, — откликнулся Архаров, не поднимая глаз.
— Феликс Петрович?…
— Согласен, — буркнул Коршунов.
— Что-что?… И ты согласен?
— Все мои люди на ногах; если он в стране, его найдут живым или мёртвым.
Опять стало тихо, и опять Архаров шумно налил себе и шумно выпил стакан минералки.
Президент грохнул кулаком по столу:
— Идиоты!.. Как он мог сбежать? Когда он сбежал? Он пропал, растворился на пустом месте!..
Архаров облизал пересохшие губы. Именно это он видел собственными глазами. В определённом состоянии он вообще видел много чего необычного.
— Чёрт с вами, от вас никакого толку. Нужен кто-то на его место. Все эти его гипнотические излучатели — детский сад. Нужно форсировать ОС, Бомбу, Оружие Сдерживания. Нужны первые результаты. Тогда не понадобится никаких ракет, никаких излучателей. Затраты на оборону — ноль копеек.
