Котов налил друзьям по полному стакану тёплого коньяка и заставил выпить. Никто не поморщился.
Со сцены доносился голос популярного сатирика. Их выход — следующий.
Распорядитель ухватился за рукав конферансье и что-то ему зашептал. «Танцы» — донеслось до ушей Котова слово, заставившее его сердце радостно забиться. Это меняло всё. Играть для танцующих — совсем не то, что играть для сидящих в зале.
Тем временем коньяк подействовал: на щеках ребят появился румянец, глаза стали более осмысленными. Они уже не выглядели как ведомые на закланье бараны. В последний раз запершись в сортире, почти бесшумно, но чётко и слаженно исполнили первый куплет первого номера.
Через минуту все четверо стояли за кулисой в ожидании своего выхода.
«…и на зависть им растёт благосостояние нашего народа!» — закончил своё выступление популярный сатирик.
Под жидкие аплодисменты, звон посуды и пьяный гул банкетного зала на сцену вышел конферансье.
— Я вижу в этом зале много замечательных молодых лиц. И, конечно, не только молодые засиделись, ох засиделись за столами. Я вижу, что и старики давно притоптывают ногами в желании потанцевать. Да разве есть здесь старики? Конечно нет! Наш праздничный вечер продолжает популярный вокально-инструментальный ансамбль «Невский факел»!!!..
Ребята бегом заняли свои места на эстраде, барабанные палочки отсчитали вступление, в ту же секунду, с первыми звуками, оператор выставил звук — и упругая волна бас-гитары, барабанов и клавишей приятно ударила по нервам засидевшейся хмельной аудитории. Молодёжь и часть стариков вышли в круг.
Теперь можно было ничего не бояться. В пьяной суматохе играть легко и приятно. На свой страх и риск Котов принял решение об изменении программы. Вместо песни о товарище Сталине, ансамбль разразился мощной импровизацией на тему «Коробейников» с длинными, почти рок-н-ролльными, проигрышами.
Далеко за полночь Президент, сделав окружающим благодушный знак продолжать без него, отправился на отдых. За ним потянулись почти все «старики», а молодёжь ударилась в разгул с утроенной энергией. Во время коротких перерывов ребята пили коньяк и вновь выходили на сцену.
Под утро, когда в зале остались одни пьяные, конферансье объявил окончание вечера и пожелал всем спокойной ночи. Героев сцены отвезли в гостиницу, где они упали на свои кровати замертво.
— Хорошие ребята, — возбуждённо суетилась Лена Чебрикова, подтыкая под бока Котова одеяло. — Ты слышишь? Он сказал: «хорошие ребята», это мне точно передали. Когда он уходил, его спросили, что дальше, а он сказал: «Хорошие ребята, пусть играют». Слышишь ты меня, оболтус? Это можно где угодно процитировать!..
Котов всё слышал, но уже ничего не понимал.
Одиночество
Вернувшись в Петроград, ребята несколько дней отдыхали от концертов, репетиций и друг от друга. Ни для кого в ансамбле не являлось секретом, что в Москве Лена Чебрикова встречалась с Андреем Романовым. Положение Котова становилось смешным и неприличным.
В такие дни, когда его одиночество ощущалось особенно остро, он почему-то начинал думать о Марине. Ещё тогда, два года назад, сразу после появления в 1982-м, он разыскал Марину и повёл себя непростительно глупо.
Прежде всего он позвонил по телефону и назвал её мамашу по имени-отчеству. Та удивилась, и Котов поспешил замять тему.
После этого он решил подкараулить Марину возле её дома. На бульваре улицы Петра Лаврова он расположился на скамейке и приготовился к долгому ожиданию.
Было три часа дня, октябрьское солнышко чуть-чуть пригревало, жёлтые листья раскрасили потускневшие газоны. Дима курил папиросу и поглядывал на проходивших мимо школьников и школьниц. Мальчики — в синих форменных костюмах; девочки — в тёмно-коричневых платьях и чёрных фартуках. В руках портфели, а поверх портфелей болтаются тряпочные мешки со сменной обувью. Мальчишки задевают идущих впереди девчонок, а те язвят им через плечо. Вот одна погналась за обидчиком и хлопнула его портфелем по голове. Портфель открылся, на газон высыпались книжки и тетрадки.
Вдруг Котов узнал в этой школьнице Марину. Он поднялся и быстро шагнул к ней. Не успев подумать, окликнул:
— Марина!
Девочка подняла голову, не узнала его, оглянулась, застегнула портфель и догнала своих подруг.
Котов поплёлся следом.
Вскоре Марина повернула к своей парадной. Взявшись за ручку двери, она обернулась и ещё раз внимательно посмотрела на взрослого, не знакомого ей молодого человека.
— Марина!..
— Вы мне?…
Котов предполагал, что Марина должна выглядеть на несколько лет моложе, но увидеть её такой он никак не ожидал. Это была совсем не та физически развитая и сексуально привлекательная девушка, какой он знал её совсем недавно. Перед ним была хрупкая пятнадцатилетняя школьница в форме, с комсомольским значком на фартуке.
— Ведь тебя… ведь вас Мариной зовут?
— Марина чуть заметно кивнула.
— Мне нужно с вами поговорить… Не могли бы мы встретиться? — пробормотал Котов неубедительно.
— О чём поговорить?
Кажется, это был тупик.
— Видите ли… это важно… Не объяснить в двух словах.
— Всё-таки попробуйте в двух словах. Мне пора, меня мама ждёт.
— Можно я позвоню?
— Хорошо, звоните.
Марина раскрыла дверь и шагнула в подъезд.
— Меня Дима зовут! — крикнул Котов ей вслед.
Вечером он позвонил, но к телефону опять подошла мама, и он бросил трубку. Теперь родители наверняка установят за дочкой строгий надзор…
Утром, на свежую голову, Дима устыдился своего вчерашнего порыва. Чего он добивался от девочки-подростка? Не мог же он, на самом деле, объяснять ей, что они через четыре года стали любовниками…
Теперь мысли о Марине снова назойливо вертелись у Котова в голове. Всё-таки она уже не школьница, их разница в возрасте как бы постепенно стиралась. Ещё одна немаловажная деталь: Дмитрий Котов был звездой, лидером самого популярного в стране ВИА. Его ансамбль крутят по радио, он примелькался на телевидении… И кто знает, может быть, его физиономия пришпилена у неё над кроватью — где-нибудь между Юрием Антоновым и Аленом Делоном…
Котов перевалился со спины на бок, повернул к себе стоящий на полу телефон и накрутил номер.
— Алло, — послышался всё тот же голос мамы.
— Будьте любезны Марину.
— Марину?… А кто спрашивает?
— Один знакомый.
— Но ведь она уехала, вы разве не знаете?
— Куда уехала?
— Она уехала с Эдиком.
Дима вспомнил, что Эдиком звали того самого героя, её первого мужчину, в которого Марина была влюблена до него и который её бросил.
