На следующий день Миранда сидела в библиотеке, с упоением погрузившись в книгу о Париже, которая прежде не попадалась ей под руку. Виконт безмятежно расположился на уютном диванчике, закинув ноги на спинку. Рукава рубашки закатаны выше локтя. Он выглядел настолько восхитительно, что она даже оторвалась от чтения, чтобы полюбоваться им.
Идиллию нарушило вежливое покашливание и раздавшийся затем голос.
— Извините за беспокойство, ваше сиятельство. Но пришли посетители и хотят видеть вас, — сообщила экономка. Она метнула быстрый взгляд на Миранду, прежде чем снова обратиться к виконту. — Я предложила им подождать на террасе. Ваш камердинер поможет вам одеться.
Девушка с любопытством взглянула на виконта, продолжавшего лежать поперек дивана, но мускулы его рук внезапно напряглись. Он повернул голову, и экономка тут же исчезла за дверью. Чуть подавшись вперед, он запечатлел быстрый поцелуй на губах Миранды.
— Оставайтесь здесь. Я вернусь через час.
Она потянулась, когда он вышел, затем встала и прошлась по комнате. Может быть, стоит перевернуть здесь все верх дном? Устроить в этой комнате хаос? Или немного повременить с возмездием? Она усмехнулась. Дотронулась до газет, лежащих на столе, прикоснулась пальцем к глобусу. Ее внимание привлекло какое-то движение за окном, она вгляделась и увидела выходящего из дома виконта, теперь он был одет очень тщательно. Два джентльмена поджидали его в саду.
Старший из них, судя по одежде, состоятельный человек, поздоровался с виконтом за руку и представил того, что помладше. Его спутник в очках уважительно поклонился, но по его манере держать себя было видно, что он чем-то взволнован. По виду можно было сказать, что это энергичный юноша. Выпускник школы или колледжа? Да нет, скорее всего — университета. Адвокат, бухгалтер, издатель, управляющий?
Издатель?
Она наклонилась вперед, чтобы лучше видеть. Они увлеченно говорили, но стекло мешало услышать о чем. Пожилой джентльмен мог быть вполне главой «Таймс», она так и видела, как он пробирается сквозь толпу сотрудников, выкрикивая распоряжения, и ждет, что они тут же будут взяты на вооружение его подчиненными, с полуслова понимающими его и готовыми к исполнению любого указания.
Представительный, суровый, богатый, амбициозный. Хотя очень беспокойный, словно он что-то упустил, но боялся показать это. Новую книгу Элиотериоса? Любопытно.
Они подошли к плетеным креслам, стоявшим в тени у круглого стола. Миранда оглянулась. В этом доме все дышало уютом, обстановка была гораздо проще, чем в Лондоне. Можно наслаждаться покоем и позволить себе расслабиться на лоне природы.
Она увидела, что виконт постучал по ручке кресла, оба его собеседника как будто замерли. И на этот раз его обаяние и сила подтвердили свое магическое действие, как всегда, привлекая к нему всеобщее внимание.
Пожилой джентльмен выглядел словно загипнотизированный.
Молодой человек послушно кивал. Вытащив кипу бумаг, он указал на какую-то страницу. Виконт прищурился.
Миранда пыталась хоть что-то разобрать по их губам. О чем они говорят? Может быть, о сроках сдачи? О его книге? Уточняют авторство?
Нет. Она ничего не поняла, к сожалению.
Но они были так близко от нее… Стараясь ступать бесшумно, чтобы не скрипнули половицы, она чуть-чуть приоткрыла окно…
Слабое дуновение ветерка приятно освежило ее. Оконная рама скрипнула, девушка быстро отошла и спряталась за портьеру. Тем временем джентльмены продолжали беседу. Миранда приоткрыла портьеру и прислушалась.
— Даунинг, теперь поговорим о сроках. Когда будут подписаны документы?
Виконт наклонил голову.
— Вы, кажется, слишком торопитесь. Вам невтерпеж увидеть мою подпись. Даже в моем поместье не оставляете меня в покое.
За его словами чувствовалось недовольство, он был на грани нервного срыва.
— Но существует устная договоренность, и теперь надо оформить все документально. Вы сможете делать все, что вам заблагорассудится, как только будут урегулированы основные пункты контракта.
— Я теперь точно козел на привязи. Вы так говорите о моем авторстве, словно я совершил какое-то преступление.
— Нет, конечно. — Пожилой джентльмен взглянул на виконта. — Если вы хотите снять свое имя, то это лишь простая формальность. А я вижу, что вы собираетесь поступить именно так. Именно поэтому мы потревожили вас сегодня.
Снять свое имя? Он собирается публиковаться под новым псевдонимом? Возможно, намеревается опубликовать книгу сонетов, которую она хвалила в своих письмах? На ее губах расцвела улыбка.
А вот виконт, похоже, был не в духе.
— В самом деле? Не из-за денег?
Взгляд пожилого джентльмена стал более напряженным.
— От этого соглашения выиграют все.
Несомненно. Издатель уже неплохо заработал начнем.
А книга сонетов станет бестселлером. Миранда не сомневалась в этом. Все дамы, которые при чтении уже падали в обморок, будут нуждаться в двойном запасе нюхательной соли.
— Было бы лучше всего подтвердить сейчас, что все пожелания учтены, — проговорил пожилой мужчина. — И подписать все гарантии.
Брови виконта приподнялись.
— Что вы имеете в виду?
— Ваше поведение в прошлом.
Может быть, речь идет о том, что виконт несвоевременно представляет материалы в издательство?
— И дела вашей семьи.
Вот в чем дело!
— Шарлотта — настоящий бриллиант. Вместе с ней вы развеете любые сплетни, всегда будете на коне.
Виконт натужно усмехнулся:
— А если не сможем, вы получите двойную плату, чтобы покрыть долги?
Шарлотта! Шарлотта Чатсуорт? Женщина, которая, по слухам, была обручена с виконтом?
О Боже милостивый!
Она безвольно сползла на пол. Ветерок шевелил ее волосы.
Это была чистая правда — то, о чем они говорили. Никогда ничего хорошего не надо ждать от подслушивания.
Когда Макс вернулся в дом, противоположные чувства обуревали его. Но главное, он не мог сдержать злобу. На отца? На Шарлотту? На самого себя?
Шарлотта Чатсуорт никогда бы не стала вынуждать его отказываться от связей на стороне. Она легко пренебрегала всякими условностями. Конечно, учитывая количество его любовниц, от нее потребовалась бы огромная терпимость. Хотя все его женщины всегда знали границы дозволенного. И конечно, несмотря на ее лояльность, их нужно было держать подальше от Шарлотты. Думать о том, что она согласится жить в загородном поместье, было глупо.
Его отец не мог поступить так со своей женой. Дочь графа нельзя было куда-то сплавить.
До тех пор пока любовницы соблюдали негласные правила, никаких проблем не возникало. Они в его семье появились потому, что как мать, так и отец никогда сами, не придерживались никаких рамок. Если бы они хоть немного соблюдали правила игры, принятые в обществе, никто бы и внимания на них не обратил.
