я успел переправить родных и гвардейцев на Элронию. Такое же предложение я сделал Наталье. Но она отказалась, сказав, что для неё всегда есть место в бункере её рода. После чего она поинтересовалась ждать ли ей меня сегодня ночью.
— Нат, не знаю, — ответил я. — Император приказал мне не покидать дворец.
Она молчала, но мне показалось, что она хочет ещё что-то сказать. И следующий слова будто бы сказала не она.
— Эээх, жаль! А я на днях купила новое бельё. Думала показать тебе его… Теперь буду грустить и мерзнуть одна на кровати.
— Ты сейчас где?
— Я с Катей. Недавно вышли из аэропорта. Сейчас едем ко мне домой. Отец сказал, что пока что будем там. Нууу, а если всё пойдёт по наихудшему варианту, то до подземного бункера нам ехать меньше пятнадцати минут. А что?
Я понял, что Наташа ещё ждёт ответ на свой вопрос. Но рядом со мной сидела Кристина и усиленно делала вид, что не слушает наш разговор. При упоминании белья, Кристина ехидно улыбнулась. А в эмоциональном плане она испытывала, помимо ревности, — самодовольство, интерес и триумф. Она чувствовала себя победителем. И мне показалось это странным.
— Если ничего не произойдёт, то я буду, — ответил я.
— Правда? — восторгом спросила Наталья.
— Да. Только дверь в этот раз не забудь закрыть.
Мы поболтали ещё несколько минут, после чего я положил трубку.
— Что? — задал я вопрос принцессе, которая пристально смотрела на меня своими ярко-голубыми глазами.
— Нет, ничего, — ответила она, и продолжила работать за компьютером. И примерно через пять минут она спросила. — А ты не забыл, что завтра у тебя дуэль с Бариновым?
— Как же… Забудешь это.
— Ты помнишь о чём я тебя просила? Баринов должен остаться живым. Тем более сейчас, когда мы стоим на пороге войны.
— Дааа, уж… — произнёс я.
— Что-то не так?
— Да, не бери в голову, — ответил я. Кристина не отвела взгляд, ожидая ответ на вопрос. — И ты и Наташа просите сохранить ему жизнь. Честно, меня это слегка вымораживает.
— Оу, даже так? А ты не думал, что Наташа питает к нему тёплые чувства?
— Исключено. Жалость, да. Но и только.
— Жалость? Да уж, худшее чувство по отношению к мужчине. Ну да ладно. Закроем эту тему.
* * *
Примерно через час в кабинет вошёл Егор.
— У меня плохие новости.
— Что такое? — спросила серьёзным тоном Кристина.
— В Штатах узнали о том, что у нас есть пленный чёрт. Причём они две недели молчали только потому что не хотели дискредитировать своего агента. Но когда мы его задержали, они решили сообщить об этом всему человечеству. На CNN десять минут назад это обсуждали в прямом эфире.
— И что там прозвучало?
— Что русские обязаны допустить к работе с существом все остальные страны. Более того, там прозвучала мысль, что именно из-за этого в нашей Империи объявлена «красная тревога». Видите ли, мы не собираемся ни с кем делится. Когда репортаж закончился, с отцом по видеосвязи связались императоры Китая и Индии.
— Как они всё лихо обыграли, — произнесла Кристина. — А что насчёт погибших граждан США и Великобритании?
— Тишина, — ответил Егор. — Тем не менее из-за поднявшейся шумихи все ждут нашего ответа. И Клинтон уже объявил, что агрессия русских может привести к ядерной войне.
— Блин, как всё не вовремя. Я же говорила отцу, что нельзя действовать под порывом эмоций. Любое наше заявление, что мы собираемся призвать к ответу Грэма, будет выглядеть как отвод глаз.
— Отец и наши родственники тоже пришли к такому выводу.
— А как фамилия предателя? — спросила Кристина.
— Игнатьев, — тот самый, что входил в свиту первого наследника престола Михаила.
— Таааак, — задумалась Кристина. — Ладно, с большой политикой пусть разбирается отец. Сам эту кашу заварил.
— Что ты задумала? — спросил я.
— Доведу эту информацию до остальных Романовых. Не сам, но Миша подставил всю Империю под удар. Если он не может контролировать членов своей свиты, то как оно может править Империей. Не так ли?
— Да, Крис, — сказал Егор, — я с тобой полностью согласен. Я поэтому и пришёл. Пока отец не отдал приказ держать язык на замке, мы должны действовать.
Кристина зашла в скайп и послала видео вызов всем родственникам. Правда, за исключением Михаила, отца и тех Романовых, что находились у него в кабинете.
«97, 108, 171, 306…» — наблюдая за верхним правым углом, вёл я подсчёт тех, кто принял вызов. В соседней комнате сидел Егор. Прежде чем закрыть за собой дверь, он произнёс.
— Сестрёнка, игра началась. Сделаем это…
— Да, — ответила она, после чего включила микрофон.
— Я всех рада видеть. И у меня несколько объявлений. Сегодня ночью граф Селезнёв преподнёс нашему роду бесценный подарок.
— Кристина, — перебила её Мария Федоровна, её родная бабушка. — Все мы взрослые люди! МНЕ, как и многим другим, понятно почему ты ТАК выделяешь его. Размер его… ой, простите, я хотела сказать РАНГ ещё ничего не значит и…
— Я поняла тебя, дорогая бабуля, — усмехнулась Кристина. — И жаль я не увижу твоего лица ближе, когда сообщу следующую новость. Ведь она из всех здесь собравшихся больше касается тебя.
— Чтооооо? — её взгляд стал более серьёзным, тем не менее она продолжала выказывать публичное неудовольствие. — Внучечка, ну скажи мне, что мог сделать граф такого, чтобы мы были благодарны ему?
— Ох, дорогая бабуля, я конечно знаю, что ты ярая сторонница моего брата. Но твоя неприязнь ко мне слишком бросается в глаза. Поэтому я поставлю дальнейший разговор на видео. И каждый раз, когда ты будешь проявлять ко мне не уважение, я буду тебе её пересылать.
— Ой, напугала…
— Сегодня ночью граф Селезнёв доставил во дворец убийцу Геннадия Романова. Твоего младшего сына… Бабуля.
На несколько секунд воцарилось молчание. Но потом сотни голосов начали говорить одновременно. Разобрать что-то в этой какофонии звуков было невозможно.
— ТИХО! — раздался полный гнева и злости голос Марии Федоровны. И почти сразу все как один замолчали. — Кристина… Хоть ты и стерва, но умная стерва. И такими вещами шутить не стала бы. Но
