Караван остановился, верховые спешились и привязали лошадей к повозке. Повозка осталась на дороге, только супруга Досифея перебралась глубже в нее к детям и они укрылись за мешками. Досифей занял позицию сзади повозки, прикрывая тыл и досадуя, что не взял в поход свой лук. А остальные, разбившись на пары, выдвинулись вперед метров на сто по обеим сторонам дороги и, укрывшись за камнями, замерли. Произошедшее вызвало замешательство у засадников. К такому повороту событий они были не готовы. Добыча повела себя крайне странно. Во-первых, непонятно как, но засаду раскрыли. Во-вторых, добыча не бежала, что было бы естественным, и не пыталась прорваться. Что случалось редко, но все же случалось. Грабители вышли на дорогу и принялись совещаться. Всего их было восемь человек. Шестерых Леонтий видел ранее в каупоне. Четверо из них были вооружены луками. И к ним добавились еще двое, один из которых не уступал зятю Леонтия в статях и был вооружен двуручной секирой. Этот вел себя активнее всех, размахивая руками и показывая в сторону каравана. Слов из-за расстояния слышно не было, но и без них было понятно, что он призывал трусов пойти и взять добычу, учитывая их численное преимущество и наличие четырех лучников. Часть же грабителей, из-за необычного поведения воинов, сопровождавших повозку, опасалась, но ничего другого предложить не могла. «Добыча» кним не шла, а время утекало, и если неожиданно подойдет второй караван, придется уйти им. Наконец жадность пересилила опасения, и грабители, разбившись на две группы, быстро двинулись в сторону повозки. Впереди шли четверо бойцов ближнего боя во главе со здоровяком с секирой, позади лучники с наложенными на тетиву стрелами. Навстречу им никто не вышел. Они так и шли, подбадривая себя криками. За всем этим со страхом из повозки наблюдали жена и старший сын Досифея, сжимая в руках врученные мужем и отцом большие ножи. Накануне отец рассказывал про чудеса страны, где им предстояло жить, но верили ему только младшие дети. Старший же сын, внезапно повзрослевший и ставший старшим мужчиной в семье после того, как пропал отец, относился к его словам с легким недоверием. Когда утром к их повозке подъехал господин Леонтий в сопровождении трех могучих воинов, он уже немного другими глазами взглянул на рассказ отца. Сейчас же, глядя на приближающихся восьмерых грабителей, его уверенность в счастливом будущем стремительно уменьшалась. Ладонь, сжимавшая подаренный отцом клинок, вспотела.
Откуда-то из-за полога повозки доносилась ругань отца на самого себя, забывшего взять в этот путь свой лук. Он оглянулся на младших. Те с испугом в глазах смотрели на них с матерью, плотно прижавшись друг к другу. Внезапно раздался непонятный стрекот, и грабители один за другим попадали на землю. Лишь лучники попытались выстрелить в выглянувших из-за камней воинов. Но не успели. Воины вышли на дорогу, осмотрели лежащих и господин Леонтий добил раненых ударами меча. После чего они за ноги и за руки стащили их с дороги и не торопясь вернулись к повозке. После чего как ни в чем не бывало караван двинулся дальше.
Через несколько часов они уже взошли на палубу баркентины, и через две седмицы вошли в свой новый, еще остро пахнущий смолой дом. Их путешествие по удивительным землям закончилось.
Глава 40
–А потом началось прогрессорство в чистом виде. Передайте-ка мне вон ту тарелочку с квашеной капустой.– Никодимов прервался, получил вожделенную тарелку, поставил ее перед собой и, подняв рюмку, произнес:– Ну! Будем!
Опрокинул рюмку, захрустел капустой. Весь ближний круг, включая, естественно, Фомичева, терпеливо ждал продолжения рассказа.
–Эх, хороша! Вы представить себе не можете, как я соскучился по простой русской пище за этот год. Хотя это становится понятным, только когда ты ее лишаешься. Итак! На чем я остановился? Кстати, могли бы дождаться и Чтибора. Он бы поправил меня, если я где-то ошибусь или что-то забуду.
–Ничего! Не отвлекайся. Сам знаешь, он сейчас жену с ребенком устраивает. Он тоже нам потом все расскажет,– откликнулся Фомичев.– Ты на прогрессорстве остановился.
–Да! Прогрессорство! Там ведь поле непаханое! Вроде и цивилизация продвинутая – медицина, своеобразная, конечно, но сильнее здешней. С глиной у них неплохо получается. Математика, алфавит есть. Но, как я уже говорил, до колеса они не допетрили, металлобработку не знают, скотины домашней, кроме собак, нет. В общем, мы с «Товарища» сняли кузницу, слесарку, начали искать руду. Вот с рудой у них все очень плохо. Мало ее. В пойме рек кричная имеется, но сами понимаете, этого крайне мало. Нашли немного каменной, но именно немного. Тем не менее кузнец наш подобрал людей из местных и начал их понемногу обучать. Да! Мы новому и молодому королю подсказали не убивать пленных, даже ради богов, а обменять их на руду. Или золото. Тольтекам доходчиво объяснили, что от них требуется. Они долго «въезжали» втему, не понимая, зачем нам нужны какие-то камни и нечто, используемое ими иногда как редкое украшение. У них же красота – это окраска тела, перья на голове и палочки, воткнутые во все, что можно, включая пенисы. И получилось! Цена, конечно, была не айс, но с паршивой, как говорится, овцы и шерсти клок.
Главное, мы продолжали обучать их хольканов военому делу. В принципе, базовая школа у них была – они воины, без сомнения. Оставалось лишь обучить грамотному освоению стального оружия и доспеха, и умению вести бой в строю. С одной стороны, они это умели, но одно дело вести бой фактически бездоспешными и совсем другое – в доспехе и против численно превосходящего врага. Да что я вам рассказываю! Сами все понимаете. Да! Руды было мало и кузнец один, пусть и с подмастерьями, в общем, решили мы заняться кожаным доспехом с усилением стальными пластинами. Это было гораздо доступнее. Плюс кузнец начал делать наконечники для стрел и копий. Уже это давало серьезное преимущество. Луки мы научили их делать, как у нас. В общем, через полгода молодой король имел обученное войско в тысячу хольканов под командованием наших хирдманов. Сразу скажу, в их масштабах – это было ни о чем. У них счет армий идет на десятки тысяч. Но! Стальное оружие, доспех и организация рулят! У нас половина была в железном доспехе, половина в приличном кожаном. Хевдинг, кстати, стал ярлом. С учетом этого и того, что ворот в нашем понимании, а тем более всяческих безобразий типа воротных башен, подъемных мостов, рвов, заполненых водой, там нет и в помине – столицу королевства мы взяли первым же приступом. С этого города, точнее штурма, мы «подняли» еще больше золота и руды. Опять же, за счет пленных. Через два месяца войско уже состояло из полутора тысяч, и мы дошли до Чичен-Ица. В общем, к нашему отплытию Ай Сак был провозглашен императором и под ним уже была половина Юкатана, восточная часть. Верховным жрецом у него, кстати, стал тот самый жрец-переводчик. Мы получили желаемое количество золота за свой товар, некоторые обзавелись женами, и в целом мы сильно улучшили породу этой части Империи краснокожих майя. Голубоглазые дети теперь там не редкость. Только не смейтесь, нашим северянам пришлось работать как племенным жеребцам. Очередь стояла! Силантьев над анализами крови почти зачах, как Кощей над златом. Потом всю дорогу обратно отсыпался. Ну, коротко все! Что забыл – Чтибор дополнит. Дайте-ка кваску! Горло пересохло.
