сути и лучика солнца. Только непроглядная темнота и ночь.
— Кто вы такая, майнэ Жрица… — голос его становится все тише и тише, а взгляд все тяжелее и тяжелее, — … чтобы я перед вами отчитывался за свои решения и поступки? — на каждое слово Риата кобра раскрывала свой капюшон и шипела, угрожающе и предупреждающе. — Высший Жрец? Архангел? Или может быть, вы и есть Владыка света?
— Как вы смеете… — но не договорила, так как горло ее сковало ледяными оковами, пронзая каждый миллиметр кожи мельчайшими и тончайшими иглами. Не в силах сделать и вздох, нефилим выронила свой святой посох, хватаясь за горло руками, хрипя и пытаясь самоисцелиться. Да только бесполезно. Уровень магии не тот, как и в случае с Этиором, она слабее Шэда.
— Милорд Риат, — вмешался все-таки гном, обращаясь к мечнику на северном наречии, пусть и с акцентом: — нет причина вредить дева Света. Она вас оскорбить, я понимать, — рука гнома коснулась одеяния старшего, привлекая тем самым внимание. Взглядом он попросил отпустить Жрицу, развеять ледяной ошейник. Что Риат и сделал, щелкну лишь пальцами, — увы, но такие заповедь в храме. Простить дюра — грех для души. Смертная казнь светить тому, кто спасти себяубивца.
— Хм… — усмехнулся Князь, говоря, — я в курсе, почтенный Форг, чем это грозит прощающему. Но мне плевать, — сказал, напоминая, — у храма руки коротки меня достать, — и улыбаясь, пошел вперед, к главным воротам города, скидывая по пути купол отвода внимания. Нечего окружающим видеть и слышать то, что происходит между авантюристами и их спутниками.
Ушла и Королева-кобра Нирисса, довольная и благодарная за призыв. Да и сам Шадар отпустил ситуацию со Жрицей. Показал такую грань себя, преподав ей еще один урок. Доверяй, но проверяй. А еще будь бдительной. Ведь даже товарищи по пути и приключениям могут сменить сторону, предать, подставить, или даже убить, будь это выгодно. В этом есть смертный и долгоживущий люд.
Душа, по сути, многослойна, как и разум. Кто знает, что находится на подкорке сознания твоего друга, что у него на уме? Сегодня он тебе улыбается, пьет за здоровье, обещает быть рядом и подставить плечо в трудную минуту, а уже через пару часов вонзает нож в спину и говорит прощальные слова благодарности за неосмотрительность. Так что данный момент был для нефилима очередным уроком от Шадара. Думай что говоришь! Кому говоришь! И готовься к последствиям.
— Риат! — рыкнул Этиор, догоняя его и хватая за руку, пытаясь развернуть к себе, — как ты посмел напасть на леди Сиринию! — предъявляет претензию полуифрит, пылая праведным гневом.
— Майн Этиор, — приветливым тоном начал Шэд, смотря на полуифрита понимающим взглядом, говоря: — вы верный и преданный герой, майнэ Жрице с вами повезло… — от таких слов Этиор опешил и запал его гнева потух, и в речи, кроме:
— Я… это… того самого… — и смущения, отражающегося красными кончиками ушей, не было. Но, поняв, что его дурят и переводят тему, уходя от объяснений, вновь вспыхнул, как пропитанный керосином факел, высказывая: — Ты — сволочь, Риат! Не смей причинять вред деве Света! — и рука полуифрита потянулась к вороту мечника. Как была им же перехвачена. — Ты… — но не договорил, так как мечник оказался подле него очень близко. Смотря глаза в глаза, улыбаясь, Шэд шепнул только ему — Этиору:
— Признайтесь, майн Этиор. Ведь кто знает, возможно, после соединения Копье воедино ваши пути разойдутся, — и резко откинул Ариона в сторону, напоследок обворожительно и широко улыбаясь, беся этим полуифрита больше обычного. Как и сказанными словами.
То, что дева Сириния станет недоступной после окончания миссии — Арион понимал. Но слова и чувства, что живут в его сердце, никак не хотели складываться и доносится до адресата. Каждый раз, как он начинал объясняться в чувствах, глотка пересыхала, мысли путались, а слова так и застревали по пути.
— Гад! — рыкнул Шэду в догонку Этиор, подходя к деве Света, предлагая ей помощь и поддержку. Как и руку, которую она приняла. — Миледи, он за это ответит. Праведный костер рано или поздно сожжет его тело и душу, — но нефилим на это отрицательно покачала головой, не говоря, но имея ввиду, что Риата им не одолеть. Он сильнее них, на сотни единиц энергии превосходит их в магическом плане, — но не сильнее Владыки и первого Герцога.
Первый Герцог, он же шестикрылый Архагнел, гласящий от имени Пресветлого, услышит слова праведницы, идущей путем веры и покарает грешника за все его деяния, стоит только назвать имя. Но дева Света, об этом прекрасно знающая, не станет доносить на Риата, как бы тот не провинился. Да, он погряз в грехах, крови и смертей на его счету множество. Молитвы не очистят его душу, не смоют вины перед Владыкой Света. Но и смерть, даже в праведном и очищающем пламени, не избавит от вины перед Пресветлым. Поэтому:
— Пусть живет, — прохрипела дева Света, смотря на уходящую фигуру Риата, — не мы ему судьи, а Владыка. Конец сира Риата рано или поздно ждет, а там… — что именно так, нефилим не сказала, но подумала. Страшный суд, где будет разбираться в мельчайших деталях каждый день, час, минута. И по деяниям и поступкам, мыслям и желаниям, живущим в сердце, душе и разуме, вынесется приговор.
— Как скажете, дева Сириния! — не спорил со Жрицей полуифрит, все также поддерживая ее под руку и ведя к главным воротам. А там очередь и запись с внесением пошлины на проход.
Риат уж занял место и ждал только группу светлых, с идущим сзади эльфом. Настрой у Ильтирима с каждым днем все мрачнее и мрачнее. Как и он сам. Кргуи под глазами глубже, аура сущности тускнее. Ледяной кошмар, скорее всего, становиться с каждым днем все отчетливее и реалистичнее. Как и голос Элементаля. А это значило, что печать пострадала сильнее, чем предполагал Шадар.
— Держись, Ильтирим. Как только соберем Копье, спрошу совета у Владыки, — пообещал Князь, говоря с эльфом на его родном наречии.
Эльф был Князю благодарен, и держал разум на замке от Элементаля изо всех своих сил и возможностей. Это давалось ему тяжело, но он превозмогал трудности и боль от «Ледяных цепей», сковывающих разум и магию. От этого эльф походил не на благородного отпрыска долгоживущего дома Литириан, а на давно поднятое умертвие, шатающееся из стороны в сторону без приказа и дела.
Пока эльф собирался с мыслями и силами, уже подошла их очередь. И первым в главные ворота города прошел Шадар, вписывая себя в пропускной реестр, как Шэд
