на него, спящего. Может быть, я уже влюбилась. И еще я понимаю, что мне трудно представить, что я найду кого-то еще, кто заставит меня чувствовать себя так же. Может быть, это просто потому, что у меня никогда не было такого опыта. Может быть, все, кто живет нормальной жизнью, испытывают подобное в первый раз, когда влюбляются в кого-то, а потом понимают, что это было не так уж и важно, как им казалось в тот момент.
Но Габриэль дает мне билет на свободу, в конце концов. Он дает мне доход, мои собственные счета, все, что мне нужно, чтобы освободиться от отца и жить своей жизнью. Передо мной открывается целый мир, и все, что я могу думать, это то, что, хотя все это заставляет меня чувствовать себя лучше, чем я чувствовала себя в течение долгого времени, я хочу остаться здесь.
Это не значит, что я не могу попытаться завести отношения, если захочу, в конце концов. Моя работа здесь не накладывает на это никаких ограничений. Более того, я думаю, Габриэль поощрял бы это. Так почему же мысль о том, что он одобряет мои встречи с кем-то, вызывает у меня боль в груди? Почему мне кажется, что я хочу, чтобы он предъявил мне какие-то претензии, разочаровался или даже расстроился, если я захочу встречаться?
Я прикусываю губу, опускаюсь обратно под одеяло и перекатываюсь на бок так, чтобы оказаться лицом к его спине. Мои пальцы чешутся от внезапного желания протянуть руку и прикоснуться к нему, и я вспоминаю его предложение, когда он впервые сказал мне прийти и спать в его постели, когда он сказал, что я могу спать рядом с ним, если так я буду чувствовать себя в безопасности.
Меня охватывает желание прижаться к нему, узнать, каково это: обхватить его тело, почувствовать его тепло, погружающееся в мою кожу. Впервые немедленная реакция на мысль о прикосновении к нему — не паника. Я почти хочу этого.
Я хочу узнать, каково это.
Я проношу руку на полпути через пространство между нами, смотрю на тонкий черный хлопок его рубашки, прикрывающий его, и почти касаюсь его. Я чувствую, как мое сердце ударяется о ребра, дыхание перехватывает в горле и тут же возвращаются воспоминания о кошмаре. Те пальцы, вдавливающиеся в мое бедро, оставляющие следы, которые не исчезали полностью неделями, ощущение, что мои волосы выдергивают из головы…
Чем больше ты кричишь, тем сильнее я стараюсь.
Страх и тошнота захлестывают меня, и я отшатываюсь, отворачиваясь от него и сворачиваясь калачиком. Глупо было думать, что я захочу попробовать. Глупо думать, что я когда-нибудь смогу стать кем-то другим, кроме как сломленной.
И особенно глупо думать, что этот человек может изменить ситуацию.
Я закрываю глаза и пытаюсь снова заснуть.
* * *
Следующее, что я осознаю, это то, что кто-то произносит мое имя, мужской голос. Он хриплый и немного сонный, и за мгновение до того, как я открываю глаза и вижу Габриэля, стоящего рядом с моей кроватью, меня охватывает волна тепла. Я моргаю, понимая, что он одет в черные спортивные шорты и мягкую белую футболку, а его волосы заправлены за уши, когда он смотрит на меня сверху вниз.
— Что? — Бормочу я, полусидя. — Что происходит?
На его лице полуулыбка.
— Тебе потребовалось достаточно времени, чтобы проснуться, — говорит он с усмешкой. — Я не смог тебя разбудить, поэтому просто повторял твое имя снова и снова.
При мысли о том, что Габриэль стоит здесь и бормочет мое имя, пытаясь разбудить меня, мои щеки пылают жаром и вместе с тем волной благодарности за то, что он не прикоснулся ко мне, чтобы разбудить. Он внимателен ко мне, заботлив, и с каждой новой встречей, напоминающей мне об этом, я ценю это все больше и больше.
— Я хочу, чтобы ты спустилась со мной в спортзал, — продолжает он, и я моргаю, не совсем уверенная в том, что правильно его поняла. Быстрый взгляд на часы говорит мне, что сейчас чуть больше шести утра, что, на мой взгляд, является неблагоприятным временем для пробуждения.
— Заниматься спортом? — Растерянно спрашиваю я, и улыбка Габриэля дергается.
— А что еще делать в спортзале? — Спрашивает он со смехом, и я чувствую, что краснею еще сильнее. Не думаю, что он имел в виду намек, но он заставляет меня думать о том, о чем я не думала уже давно.
— Я просто… я никогда не вставала так рано, чтобы позаниматься. — Я сажусь, одеяла опускаются вокруг моих бедер, и я ловлю быстрый щелчок его взгляда вниз, прежде чем он снова фокусируется на моем лице. — Что ты хочешь сделать?
— Я хочу научить тебя некоторым приемам самообороны, — говорит Габриэль. — Я видел, как ты бегаешь, но думаю, это поможет справиться с твоими кошмарами.
Я хмурюсь.
— Я никогда не пробовала…
— Стоит попробовать, — настаивает он, выдыхая воздух. — Ты хочешь всегда зависеть от снотворного?
Вопрос немного задевает.
— Конечно, нет, — быстро говорю я, немного защищаясь, и он кивает.
— Я так и думал. И я думаю, что если ты почувствуешь, что можешь за себя постоять, это подсознательно поможет. По крайней мере, стоит попробовать, тебе так не кажется?
Я не могу с этим спорить. По крайней мере, не говоря о том, что, часть моих колебаний связана с тем, что я нахожусь наедине с ним, занимаясь чем-то настолько физическим. Я не знаю, как это повлияет на странные, запутанные чувства, с которыми я уже борюсь, и немного боюсь это выяснить.
— Я знаю, что ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе, — продолжает Габриэль, как будто слышит, о чем я думаю. Возможно, он читает это по моему лицу, и я изо всех сил стараюсь сохранить нейтральное выражение, не желая быть такой прозрачной. — Я не смогу научить тебя многому без этого, но мы можем выполнить несколько приемов на боксерском мешке, не касаясь друг друга, и я смогу продемонстрировать, а ты попытаешься повторить мои действия. Как тебе это?
Звучит не очень убедительно и не похоже на то, что я раньше хотела попробовать. Но я киваю, потому что у меня нет причин не попробовать, и в его словах есть смысл.
— Моя одежда для тренировок в моей комнате. — Я провожу рукой по волосам, все еще пытаясь проснуться. — Пойду возьму их и встретимся внизу?
Габриэль кивает, и я откидываю одеяло и встаю с кровати. Не могу поверить, что я действительно встаю с постели в шесть утра, чтобы
