шлем оказался сделан на славу и, немного помявшись, выполнил свою задачу и сберёг мою голову. Но врагу нужно показать большее, чтобы он поддался на уловку.
Хим поняв, что это его шанс и тут же бросился за мной, решив добить. Выставив перед собой меч и немного шатаясь, я сделал выпад. Отмахнувшись от моего меча, Хим ударил сам, но промахнулся и, потеряв равновесие, завалился вперёд. Это был шанс! Дальше, с точки зрения Хима, я совершил необдуманный поступок, но, как оказалось, единственно правильный. Бросив на землю меч, я схватился за кинжал и прыгнул на противника, поставив на карту всё!
Хим успел поднять хопеш, замахнуться им, но ударить толком не сумел, так как я уже повис на нём и что есть силы ударил кинжалом, целясь ему под ключицу. У кинжала лезвие длинное, и удар получился хоть и не достаточно сильным, зато точным. Вонзив кинжал, я тут же спрыгнул с Хима и, кубарем прокатившись по земле, подхватил свой меч и отбежал в сторону.
— Ты дерёшься нечестно! — взревел Хим, выдёргивая из своего тела кинжал и обливаясь кровью. Рану он получил тяжёлую, теперь его жизнь в моих руках, долго он без помощи не протянет, и я спокойно добью его. Но тут Хим рассмотрел рукоять кинжала и, несмотря на полученную рану, догадался, чей он.
— Кинжал! Это ты убил жреца?
— Ха, я его, скорее, добил, и кинжал стал моей наградой. У него ещё имелся амулет, но, увы, я его спрятал по дороге, а так бы он пригодился. Ну, ты понимаешь, зачем.
— И как я сразу не догадался, — сморщился от боли Хим.
Он слушал меня, зажимая рану рукой и явно что-то задумывая. Мои слова дали его мыслям определённый толчок, и он, видимо, на что-то решился, так как из раны у него хлестала кровь, пусть и не фонтаном, но с каждой минутой делая его слабее.
Решившись, он снял какой-то предмет с пояса, открыл, сунул себе что-то в рот и начал усиленно жевать. Жевал он недолго, после чего стал громко кричать хвалу Баалу. Я насторожился, хоть и не вмешивался, ведь не только я умею варить зелья. Есть и жрецы, которым доступны многие знания.
Я приготовился к худшему, выставив перед собой меч и лихорадочно обдумывая каждый свой шаг. Ничего конкретного мне предпринять уже невозможно, козырей тоже нет, хотя, вон мой гарпун в щите торчит и есть ещё яд. Недолго думая, я резко достал пузырёк с ним и быстро окропил лезвие меча, из-за чего чуть не проворонил атаку.
Хим вдруг перестал держаться за рану и, быстро замахнувшись, швырнул в меня свой хопеш. Огромный топор, формой напоминающий козью ногу, быстро завертелся в воздухе, направляясь прямо на меня. Летел он с такой огромной скоростью, что мне пришлось выронить из рук меч и закрыться щитом. Тут же с громким треском хопеш вломился в щит, отбросив меня далеко назад.
Толстые пластины из слоновой кости резко разлетелись во все стороны осколками, а сам щит оказался пробит и развалился у меня в руках, ударившись о левую кисть. Дикая боль, что пронзила меня, не дала возможность мгновенно отреагировать на угрозу жизни, но всё же я успел взять в правую руку кинжал. И в ту же секунду на меня обрушилось тело Хима, который резко схватил меня железной рукой и принялся душить.
То, что он сжевал, придало ему сил и мощи, даже несмотря на то, что кровь продолжала покидать его тело. Сил-то она ему дала, а вот мозги, скорее всего, забрала, иначе бы он не стал меня душить, а схватился за нож, что висел у него на поясе и стал полосовать им, но видимо, душить оказалось слаще.
Его огромные пальцы впились в мою шею, пытаясь душить меня изо всех сил, но мешали доспехи. Несмотря на это, Хим мощно и упорно сжимал моё горло, даже не пытаясь убрать кожу доспехов, видимо, моё красное лицо радовало его своим багровым цветом и гримасой боли. Противопоставить ему кроме кинжала мне оказалось нечего. Вот только на самом Химе тоже присутствовали доспехи, и мой кинжал бессильно тыкался в бронзовые пластины или толстую кожу, не в силах пробить их.
Чтобы убить Хима, требовалось порезать его кожу и внести яд в кровь, но кинжал чист, яд я нанёс на меч, а сам пузырёк сейчас валялся на земле, и из него медленно сочилась густая маслянистая жидкость тёмного цвета. Тут мне в голову пришло нужное решение и, с большим трудом сделав шаг в сторону флакона с ядом, я извернулся и смог провести Химу подсечку.
Не ожидавший от меня такой подлянки, Хим зашатался, и мы с ним вместе грохнулись на землю. На расстоянии вытянутой руки от меня темнело пятно вылитого на землю яда. Острие кинжала легко дотягивалось до него и, ударив несколько раз по этому месту и поелозив лезвием по песку, я принялся бить кинжалом по незащищённым доспехами местам, оставляя кровавые порезы на руках, шее и лице Хима.
Почти теряя сознание от нехватки воздуха, слушая один лишь гул в ушах из-за резкого притока крови, я почувствовал, что хватка пальцев на мом горле стала стремительно ослабевать и, наконец, прекратилась. Хим последний раз взревел, попытался встать, но не смог и грузно рухнул на меня, тяжело придавив к земле. С трудом понимая, что нужно делать, я выполз из-под его тела и, пошатываясь, встал и вскинул руку с окровавленным кинжалом вверх.
— Победа! Победа! Победа! — заорал я и тут же со всех сторон послышались ликующие крики, приветствующие меня, как победителя.
— У нас родился вождь! Пророчество сбылось! — громко крикнул Манул.
Я взмахнул кинжалом и упал. Слишком тяжело далась мне победа, зато честный бой проходил на виду у всех. В это время солнце окончательно закатилось за горизонт, наступили сумерки, в которых мы и закончили свою битву. Дальше всё происходило по классике. Хима просто бросили, позабыв и о его единственном подчинённом, а тот, как только представилась возможность, стал осматривать Хима, пытаясь его спасти.
Я не знаю, остался ли жив Хим, мне в тот момент оказалось сильно не до него, а преданный Химу воин смог погрузить его тело на верблюда, соорудив простейшую волокушу, и вскоре исчез во тьме. Его не преследовали и не пытались убить, дав возможность уйти. Со мной тоже всё оказалось ясно. Ап помог мне дойти до наших вещей, разоблачиться от
