набор говорил скорее в пользу девушки. Тем не менее я отвергла то, что девичья комната может обладать такой стерильностью, и развернулась к комоду у стены.
Верхний же ящик развеял все сомнения: в его недрах, размером с солидный чемодан, обнаружился огромный набор косметики и парфюма, а также все то, что обычно стоит на девичьих столиках и тумбочках, но по какой-то причине было спрятано от посторонних глаз. Может, это все же спальня Джорджа? В этом случае прятать женские штучки вполне логично.
Конечно, я могла бы, например, открыть палетку теней для век или проверить помаду, но, как и само их наличие, это еще ничего не доказывало. Поэтому я, с секунду поколебавшись, взялась за сине-розовый органайзер, застегнутый на блестящую фиолетовую кнопку.
Не успела я открыть его, как к моим ногам прошелестели несколько выпавших из него листков размером с игральные карты. Я нагнулась, чтобы поднять их, но тут же одернула руку.
Это были моментальные фотографии. Современные, которые делают на симпатичные пластиковые аппараты, способные создавать эффекты ретро или черно-белой съемки со стильными белыми рамочками. На тех фотографиях, что лежали сейчас на полу, не было эффектов. Они были сделаны так, словно модель не знала о том, что ее будут снимать, но, когда заметила это, начала кокетничать с фотографом и искренне смеяться или пытаться быть соблазнительной.
На всех снимках была Рита. И когда я увидела ее, у меня будто спала пелена с глаз и я поняла, что в белом платье и фате Джинни Харди была Рита. Все это время я думала, что тот, кого я встречала на улице, носил парик, но Рите он не был нужен: у нее были свои длинные темные волосы. И когда я увидела ее, наряженной в костюм Джинни Харди, понять, почему это раньше не стало для меня очевидным, я не могла.
Рита не позировала на фото, но ей явно нравился ее образ: она играла с фатой, своими волосами и юбкой платья, оголяла плечо. А на одном фото спустила платье до пояса и прикрыла грудь ладонями. Фотограф оставил сверху только половину ее улыбающегося лица и снизу – тело до выступающих косточек бедер. Но меня заинтересовала не откровенность этой фотографии: под левой грудью у Риты красовалась монохромная татуировка – ягоды с небольшими листьями.
Я вылетела из комнаты как ошпаренная и закрылась в своей. Органайзер все еще был в моих руках, а фотографии остались разбросанными на полу соседней спальни. Телефон остался там же, в комнате, в которой я устроила беспорядок, который заметил бы любой.
Мой утренний разговор с детективами давал знать даже таким наивным девочкам, как я, что совпадений не бывает, и мой длинный нос, чудесным образом засунутый в чужую комнату и обнаруживший там новую интересную информацию, не будет благосклонно принят полицейскими. Скорее даже это стечение обстоятельств закроет меня в камере участка до выяснения обстоятельств или новых происшествий.
Я твердо решила не возвращаться в соседнюю спальню в одиночестве и сообщить о моих находках детективам. Мой голубой с диском друг остался за прикрытой дверью и стеной, а до почты, казалось, бежать слишком далеко. Подумала, не дождаться ли кого-нибудь, чтобы зайти в комнату вместе с ним или хотя бы просто иметь свидетеля. Но эта отличная, конечно, идея уткнулась в опасность дождаться самой Риты или Джорджа, а я еще совсем не решила, что им скажу. И совсем не была уверена в том, что они скажут или сделают мне.
Размышляя, я смотрела в окно и заметила движение в мастерской Хитов. Уверенности в том, что в этом небольшом помещении есть телефон, не было никакой, но иметь его там оказалось бы очень кстати, например для того, чтобы уточнять статус своего заказа. Набросив куртку, я выскочила из «Кабана и хряка».
Табличка «Открыто» висела на стекле мастерской дружелюбной стороной, и дверь с легкостью поддалась, зазвенев колокольчиком. Мэри работала под теплой лампой желтого света, как и в первый раз, когда я ее увидела. Но сегодня она скорее напоминала ту львицу, что решительно ворвалась ко мне пару дней назад, и подняла на меня глаза спокойно и с достоинством.
– Мэри, у вас есть телефон? – без приветствия выпалила я.
Она лениво кивнула в сторону небольшой стойки с допотопным кассовым аппаратом. Телефон, по виду такой же неубиваемый, стоял рядом. Я с секунду помешкала, соображая, как дозвониться до Майлза и Питерса, после чего откопала в кармане куртки выданную мне визитку, уже изрядно потрепанную за последние несколько дней, рассмотрела на ней написанный ручкой номер местного штаба и набрала его. Мэри продолжала шить на руках, попутно наблюдая за мной безо всякого энтузиазма.
– Питерс, – услышала я отрывистый голос одного из детективов через несколько секунд после короткого разговора с дежурной.
– Детектив, это Маделин Стоун! Мне нужно сообщить вам нечто очень важное. Приезжайте срочно в «Кабана и хряка», здесь обнаружилось кое-что интересное.
Я услышала, как Питерс обреченно вздыхает.
– Мисс Стоун, я, безусловно, приеду в «Кабана и хряка» чуть позже, но сейчас мы несколько заняты действительно важным делом.
– Поверьте, это тоже очень важно, детектив. – Я включила всю свою настойчивость. – Это связано с Джинни Харди. И с моей встречей по вечерам с ее призраком. И, вероятно, тот же человек встречался с Бобби и Микки перед их исчезновением. И, возможно, вы найдете еще кое-что интересное, когда…
– Мисс Стоун, если у вас в «Кабане и хряке» не лежит на полу труп, важность моей задачи сейчас существенно побеждает ваши маскарадные переодевания. – Он был явно раздражен.
Я на секунду опешила.
– Вы нашли еще один труп?
– Да, очень удивились, что его обнаружили не вы с вашим даром оказываться в нужное время в нужном месте.
– Примерно в пяти минутах от замка Харди, – услышала я в трубке на заднем плане голос Майлза.
– Мне некогда, мисс Стоун, но чувствую, мы с вами очень скоро поговорим, – злобно сказал Питерс и отключил телефонную связь.
Ошарашенная, я повернулась к Мэри. Она замерла с шитьем в руках, но через секунду уже надевала пальто.
– Где? – бросила она мне, закидывая в сумку кошелек и доставая связку ключей.
Конечно, она слышала разговор только с моей стороны, но слова «труп» в данном случае было вполне достаточно, чтобы понять, что произошло.
– Недалеко от замка Харди, – пробормотала я.
– Харди, Харди, всегда чертовы Харди, – прошипела Мэри и остановилась у входной двери, приоткрыв ее: – Идете?
По дороге к замку Харди она взяла такой темп, что я скоро начала задыхаться. Поначалу я попыталась завязать с ней разговор, но как только Мэри поняла, что мне неизвестно, чей труп нашли полицейские, я стала ей совершенно неинтересна, и общение со мной ограничивалось только вялыми кивками
