накажет тебя?
— За что? Он сто раз был рядом, и каждый раз повторял одно и то же — то, что я чиста! И не несу зла! Что ж, от пришлой он может отказаться, — на глаза мои навернулись слезы, в горле встал ком, и я с трудом перевела дух. — Но твой дар перешел мне в наследство. Это королевские слуги подтвердили. И я хороший повар. Это подтвердил он сам. Я не пропаду без него. Подумаешь, еще разок разобьется мое сердце!
— Спасибо, — тихо ответил Ром.
— Вот прямо сейчас и пойду в ратушу! — смело предложила я. — Поищу Эвана.
Итак, что я знала о главаре банды.
Он богат, влиятелен. Грузен. Носит дорогую, хорошую одежду. Пользуется духами — ужасный аромат! До сих пор стоит в моей памяти! Душный, сладкий, а потом почему-то отдающий… мертвечиной?
И, полагаю, у него постоянно при себе есть какой-то артефакт. Какая-то вещица, может, украшение, при помощи которой он ходит по долине.
Он сидит в городе безвылазно.
Никуда не ездил уж давно. Привязан…
Пожалуй, это самая верная примета. Много ли людей в нашем городе никуда не отлучаются? Ссылаясь на возраст, здоровье, еще на какие-то причины? Да даже крестьяне катаются на ярмарку в соседний город!
— Кто же ты, запертый преступник?.. — бормотала я, отмеряя шагами расстояние до ратуши.
Наверное, бандиты и преступники тоже спят.
Или хотя б иногда отдыхают.
Но я пошла одна, ночью, через весь город, не подумав, и на меня никто не напал. И опасности я не чувствовала.
Но в ратуше, стоило мне ступить в тихий зал, я тотчас ощутила запах опасности, и паника накрыла меня с головой.
Он плыл по воздуху, острый и сильный, сладкий и тошнотворный. Запах проклятых духов, словно злодей из леса, в своем душном меховом плаще, только что прошел тут.
Я отшатнулась, забилась в темноту, зажала рот рукой, чтоб не выдать себя ни криком, ни шумным дыханием.
Злодей здесь! Прямо сейчас он ходил тут! Совсем рядом с Эваном! Это у кого ж столько нахальства?! Или отчаянной разбойничьей смелости?!
И зачем он тут ночью бродит? Что-то ищет? За кем-то следит?
***
Больше всего мне хотелось тотчас удрать. Уйти в свою комнату, спрятаться от страшных голосов и таинственных теней.
Но я помнила о несчастном Роме и о своем обещании найти и покарать его убийцу. И потому лишь отступила в тень погуще, чтоб негодяи меня не увидели, и вся обратилась в слух.
Тот, кто был зачинщиком всех бед, все так же прятал свое лицо, поднимая повыше меховой ворот плаща.
Несмотря на теплую одежду он, кажется, простудился и то и дело чихал, и хрипел простуженным горлом.
Его мне опознать не удалось.
А вот его собеседника я узнала без труда. Вернее, собеседницу.
Это была Толстая Елена, содержательница местного публичного дома. Такая же противная, какая и глупая. Однако, некая коммерческая жилка в ней была; свои дела Елена вела хорошо, не голодала. Об этом свидетельствовала ее раздавшаяся талия, залоснившееся круглое лицо и красный мясистый рот.
Зубки у Елены были хоть и редкие, но белые и здоровые. Когда она говорила или улыбалась, ее рот противно выворачивался, губы становились чуть не в два раза толще. И лицо ее приобретало хитрое и удивительно дешевое выражение.
— Ганс твой никуда не годится! — хрипел негодяй, содрогаясь от сиплого кашля. Чтобы Елена не видела его лица, он держал напротив лица белую маску, кажется, картонную, обычную маскарадную. — Не может мне поймать эту девку! А ведь она-то ходит по всему городу свободно! Тоже мне, отчаянный малый…
Он снова закашлялся, и Толстая Елена с отвращением отряхнулась, словно он всю ее обчихал своими соплями с головы до ног.
— Да как же ее поймаешь! — тут же заспорила она скандальным голосом базарной торговки. — Вокруг нее так и трется инквизитор! Протянешь за ней руку, а он — цап! И готово дело! Небось, и спит он у нее в постельке. Этак и в дом к ней лезть опасно…
Негодяй от злости зубами заскрипел; и снова надсадно кашлянул, да так, что дернулась его рука, удерживающая маску, и ярким красным огоньком вспыхнул на пальце перстень.
— Они же с Грегори собирались влезть в ее дом? —уточнил он, прокашлявшись.
— Ну, собирались, — сварливо ответила толстуха. — Да только Грегори пропал! Подвел, стервец… так и знала, что на этого труса положиться нельзя!
— Куда он делся?
— Мне почем знать?! Бежал, верно, из города!
— Значит, нужен кто-то еще, — твердо произнес негодяй. — Кто-то, кто пойдет к этой девчонке и заманит ее на лесную дорогу. Я сам с ней потолкую… В городе опасно. Стража на каждом углу, и инквизитор так и рыщет. А в лесу хорошо… прохладно. Свежий воздух.
— Засунь-ка свои милые словечки куда-нибудь в свою жирную задницу! — выругалась Елена. — В общем, тебе нужно ее заманить подальше от дома и от посторонних глаз, я правильно понимаю?
— Неужто сама возьмешься? — промурлыкал злодей, еще раз кашлянув.
Перстень в очередной раз вспыхнул на его руке, раздражая своим алым цветом.
И только тут я поняла, что в этом массивном украшении нет камня!
Нет рубина, о котором я подумала, увидев это сверкание!
А есть прорубленные в драгоценном металле символы, тонкие, как волоски, но сияющие зловещим багровым светом. Словно там, под металлом, была заключена преисподняя!
«Артефакт!» — я чуть не заорала во всю глотку, но снова зажала себе обеими руками рот и нос, чтобы даже дыхание мое было неслышным.
На правой руке негодяя было массивное кольцо. Кольцо-артефакт, при помощи которого он перемещался!
При свете дня, вероятно, это было похоже на обычное кольцо.
Но в ночной темноте ад словно рвался наружу, горя красны пламенем.
И
