– Не важно.
– Скажи.
Бенедикт молча посмотрел на свой пиджак и джинсы, из которых явно давно вырос – были видны его худые щиколотки. Поняв, что выдал себя этим взглядом, он нехотя произнёс:
– Потому что я не подхожу здесь по формату.
Матильда растерялась. Байерсу в салоне предлагали преображение, а ребята готовы были одолжить ему денег, если у него нет их с собой и нет онлайн-счета, но тот скривил лицо и отвернулся.
– Меня один раз не пустили на такое мероприятие, – вдруг признался Бенедикт. – И от того, что моя одежда ненадолго поменяется, я не изменюсь. Не хочу никем притворяться. Я выгляжу иначе, чем ты и все остальные, – он обвёл взглядом её лицо, красиво уложенные волосы и пышное платье.
Неожиданное мгновение откровения удивило девочку – что-то ей подсказывало, что если бы рядом стояли остальные, то он бы не стал это говорить. Матильда посмотрела на остальных юношей и не увидела особенных отличий между ними и Бенедиктом. Да, его одежда смотрелась более старой, но разве вообще это кому-то важно? И вообще, на таких мероприятиях все смотрят только на платья девочек. Вот она сейчас вообще еле стоит на каблуках, как жираф на роликах…
– Значит, с организаторами того мероприятия что-то было не так, а не с тобой, – твёрдо сказала девочка. – И я не вижу никаких отличий между тобой и остальными. Пойдём.
Он отрицательно помотал головой, но жадный взгляд, брошенный им на вход в зал, выдал его.
– Ты играешь на каком-то музыкальном инструменте? – догадалась Матильда.
– На скрипке, – коротко ответил он. – Идите, я подожду вас здесь.
– Перестань, – Матильда подтолкнула его вперёд. – А то сейчас с Оливером вместе потащим тебя туда.
Оливер тут же возник рядом, улыбаясь им. Бенедикт насупился и молча пошёл вместе с ними в зал. Но потом он выпрямился, и глаза его загорелись от явного восторга. Они нагнали остальных друзей. Уже опаздывали, и Ларри повёл их компанию к нужным местам. По пути он извинялся перед другими зрителями, спрашивал, как у них дела, и обаятельно шутил. Матильда невольно залюбовалась им. Его хотелось слушать, а его фразы были готовыми афоризмами. Она заметила, что и другие присутствующие в зале, покоренные его обаянием, стараются ответить на его шутки или реплики. А когда кто-то случайно пролил напиток на его белоснежную рубашку, Ларри лишь добродушно сказал: «О, опять я во что-то вляпался», чем окончательно покорил всех.
Матильда внезапно поняла, что Ларри ростом с неё, а Оливер и Бенедикт даже существенно выше. Почему-то её очень смутил этот факт. Она только теперь заметила, что идёт вслед за Оливером, держа его и Бенедикта за руки, и покрылась мурашками от смущения. Тут её взгляд упал на соседний ряд позади них, и, к своему ужасу, она увидела сидящих в красивых нарядах Игоря Каменева, Иру Продайводу и Есю Лебедеву. Игорь, облаченный в идеальный серый смокинг со знаком неизвестного Матильде бренда, неотрывно смотрел на неё. А Еся и Ира, разинув рты, рассматривали её спутников. Матильда покраснела и отпустила руки мальчиков.
– Матильда, привет, – громко сказал Игорь.
– Э-э-э… привет! – Матильда неуверенно махнула одноклассникам.
Придя в себя, Есения помахала в ответ, а Ира и Игорь обвели Матильду взглядом от макушки до самых пят. На лице у Игоря застыло очень странное выражение, какого Матильда у него раньше никогда не видела. По крайней мере, он никогда не смотрел так именно на неё. Ей стало неловко, она поспешила за ребятами и уселась на место.
Бенедикт нахмурился, пристально посмотрев на одноклассников Матильды. Оливер с любопытством спросил у девочки:
– Это были твои друзья?
– Нет, – неожиданно для себя самой ответила Матильда. – То есть… только с той светловолосой девочкой дружу. Мы все из одного класса.
Алиса обернулась и внимательно посмотрела на их одноклассников.
– Умоляю, не смотри, они же заметят это, – шепнула Матильда.
Алиса повернулась к сцене, но достала карманное зеркальце и с невозмутимым видом стала наблюдать за троицей через него. Бенедикт приподнял бровь. Матильда беспокойно заёрзала.
– Игорь просто глаз с тебя не сводит, – тихо сообщила Алиса. – Вот это да. Эй, эй. Ты не забывай дышать.
Матильда резко вдохнула. Внимательные взгляды Оливера и Бенедикта продолжали её смущать.
– Как думаешь, они узнали Эру-Розу? – спросила она у Алисы.
– Думаю, нет. Эру-Розу сейчас не узнает даже сама Эра-Роза.
Между тем, занавес подняли.
– Грустно это – когда ты дружишь с человеком, но вы сидите раздельно и боитесь посмотреть друг на друга, как чужие люди, – добродушно заметил Оливер, поправляя свой цилиндр. – Хорошо, что у нас иначе.
«А ведь он прав. Мне не нравится эта ситуация», – подумала Матильда.
Может быть, они с Есей и не будут больше лучшими подругами, но это не значит, что они не смогут продолжить общаться. И пока Мария-Эдуарда Сильва в блестящем серебристом платье со шлейфом выходила на сцену под восторженные аплодисменты, девочка быстро отправила сообщение Есе. Есения практически сразу ей ответила. Прочитав ответ, Матильда улыбнулась и присоединилась к аплодисментам.
– Хорошо здесь, – шепнула Алиса. – Вот бы ещё колобка со сгущёнкой, а то я проголодалась.
И тут Матильда перестала улыбаться – она вспомнила кое о чём.
– Идите скорее – будет нехорошо, если вашу странную процессию сейчас увидят неволшебники, – пробормотала Вера Молчаливая перед Ежегодным фестивалем волшебства, науки и искусства. – Если проголодаетесь – не гуляйте по Европе, возвращайтесь в школу и идите в столовую, там как раз приготовили вафельные трубочки со сгущёнкой.
И тут же в памяти девочки возникла другая сцена.
«Мне только чай, у меня аллергия на сгущёнку», – сказала Еся дома у Матильды.
«Я тоже выходила в столовую за едой – значит, я тоже в списке подозреваемых?»
Картинки того дня пролетали перед глазами Матильды. Но только ли Еся скрывала некие тайны? Было ещё что-то, какая-то мысль, за которую Матильда не могла ухватиться. Но вот, наконец, нужное воспоминание огорошило её.
У дома Эры-Розы Игорь вдруг споткнулся и упал на колени. Он закрыл глаза от боли и застонал. Матильда в ужасе опустилась на асфальт рядом с ним.
«Он не просто упал тогда, – осенило девочку. – Он всегда так делает, когда с помощью дара пытается попасть в чью-то голову. Но в чей разум он проник тогда? И зачем?».
Концерт начался. А Матильда снова потянулась к телефону.
***
– Что-то не так, – нахмурившись, сказал Бенедикт.
Его услышала только Матильда. Она повернула голову:
– Что такое?
– Мисс Сильва плохо поет.
