трахнуть. А теперь хочешь меня канонизировать?
— Потому что ты плохой парень, но хороший человек, и я в тебя, чёрт возьми, влю…
Я затыкаю ей рот поцелуем, потому что не могу этого вынести. Не могу вынести её искренность. И мысль о том, что она, возможно, простила меня сейчас, но не простит, когда расскажу ей, чем занимаюсь, – это то, что я не могу вынести. То, что я чувствую к ней, то, как уважаю её, люблю и восхищаюсь, то, как я хочу, чтобы она была счастлива – стало для меня слишком много значить. И меня мучают мысли от осознания того, что каждый момент, когда я с ней, она может подвергнуться риску. А я не могу ею рисковать. Она должна узнать.
И у Грейсона Кинга с ней не будет никакого будущего.
♥ ♥ ♥
Мелани уже спит, когда Дерек приводит её сердитую подружку, которая кипит от злости, и загружает чемоданы её и Мелани в багажник.
Девушка садится в машину.
— Какого хрена ты с ней сделал? — тут же указывает она на шею Мелани. — Она никогда не снимает своё драгоценное колье. Оно всегда у неё под блузкой, и сегодня тоже было на ней. Так что ты с ней сделал?
И только сейчас я это замечаю.
Мелани сняла моё колье.
У меня всё внутри переворачивается, и, с сожалением проводя пальцами по её обнажённой шее, чувствую, что тону. Но ведь я же сам хотел, чтобы она использовала его, не так ли? Я сам хотел, чтобы она его продала.
Это не должно быть так больно, это даже не должно иметь никакого значения.
— Я отвезу вас обеих в номер в лучшем и более безопасном отеле, — тихо говорю холодным, бесстрастным голосом, не сводя глаз с Мелани. — И был бы признателен, если бы ты составила ей компанию, пока я не вернусь.
— Я сделаю это, потому что у неё сегодня день рождения, а не потому, что ты меня об этом попросил, придурок.
20
В ПОЛНОМ РАЗДРАЕ
Мелани
Я просыпаюсь полностью дезориентированной, а затем, как кирпич на голову, на меня обрушиваются воспоминания.
Я до сих пор пьяна.
Хотя нет, это, скорее всего, похмелье.
Яростный стук в висках заставляет прищуриться, и я пытаюсь определить, где нахожусь. Со стоном ворочаюсь в постели, и вдруг понимаю, что мои волосы заплетены в косу, но я не помню, как её делала. При мысли о том, что Грейсон мог прикасаться к моим волосам, начинает болеть живот.
Вскакиваю на ноги и оглядываю комнату. Уже три часа ночи.
Я заснула в машине?
Здесь просто огромная ванная. Я чувствую себя такой грязной, что начинаю кружить по комнате в поисках своих вещей и вижу чемодан. Быстро срываю с себя одежду, вытаскиваю футболку и хлопчатобумажные трусики, затем, почувствовав нестерпимую жажду, снова брожу по комнате. Выпиваю бутылку воды и оглядываюсь вокруг. Я никогда не бывала в такой большой комнате. Она роскошно оформлена и очень уютна. На стене рядом с деревянными бумерангами висят картины с изображением дикой природы.
Одна стена полностью заставлена полками с книгами, и ещё – закрытая дверь в другую комнату. Я вижу туфли Пандоры у барной стойки и в замешательстве хмурюсь.
Слышу шум из третьей комнаты, заглядываю внутрь и вижу Грейсона.
Внутри всё сжимается, даже когда он меня не видит.
На кровати у него разложены блестящие серебристые штучки. Похоже, он только что принял душ и натягивает рубашку, выглаженные чёрные брюки низко сидят на талии.
Светильники по обе стороны кровати сделаны из оникса, тёплый свет от лампочек в центре невероятно изысканно просачивается через плафон. Он словно целует его золотистую кожу, пробегает по волосам, прикасается к нему так, что я сжимаю руки в кулаки.
Его вид так сильно напоминает мне утро других дней. В его огромной пустой квартире. Когда мы дурачились, когда иногда вместе принимали ванну. Мне казалось, что тогда он был моим.
Но это не так.
В голове мелькает мысль о Грейсоне и той женщине, и меня мгновенно накрывают эмоции.
Потом я вспоминаю Райли.
Нашу ссору.
Что-то ещё случилось?
Когда пытаюсь разобрать, что лежит на кровати, замечаю, что Грейсон, прищурив глаза, тихо за мной наблюдает. Что-то пробегает по его лицу – задумчивая тоска, которая заставляет собственное желание разрезать меня на четвертинки.
— Где мы? — хриплым голосом интересуюсь я.
— В отеле.
— Это не мой отель.
— Теперь твой.
Пирсинг в соске Грейсона, сверкающий в свете лампы, когда он начинает застёгивать рубашку, будто издевается надо мной. Хочется его сосать, пока я объезжаю Грейсона. Дёргать его и играть с ним, пока он трахает меня, пока меня любит. Нет, Грейсон никогда меня не полюбит.
— Зеро... — шепчу я. — Когда я засыпала, то всё время слышала, как кто-то снова и снова повторял это слово. — Ты говорил Дереку, чтобы он кому-нибудь позвонил и забрал тебя из аэропорта, и несколько раз Дерек произнёс «Зеро»… Что это?
Грейсон вздыхает и поворачивается, затем раскидывает руки и осторожно на меня смотрит.
— Это я.
— Зеро? — я чуть не давлюсь этим словом. — Грейсон – это даже не твоё имя?
Грейсон молча выжидает.
Что только вызывает ещё большее недоумение, ещё большее разочарование.
— Зеро? — повторяю я. — Что, чёрт возьми, это значит? Уж точно не количество женщин, с которыми ты трахался. Чёрт, я думала, что знаю тебя!
— Ты думала, что знаешь меня? — Его возмущение словно некий осязаемый предмет. — Это я думал, что знаю тебя! Какого хрена, Мелани? Где твоё колье?! Я нахожу тебя в комнате с каким-то хлыщом! Ты мне скажи, какого хрена. Это у тебя внутри целые катакомбы, принцесса, я здесь не единственный грёбаный лжец!
Раздаётся стук, и внутрь заглядывает парень с прилизанными волосами.
— Я уже готов, жду тебя. Дерек остаётся здесь – в резерве…
— Леон, мне нужно немного времени, — перебивает Грейсон, проходя через комнату и захлопывая дверь перед его носом, но делает это недостаточно быстро. Не раньше, чем я успеваю увидеть человека. И узнать этого высокого, долговязого мужчину.
Я видела его именно тогда, когда недавно в выходные навещала Брук, а потом улизнула одна в «Андеграунд», чтобы умолять об отсрочке долга.
Отсрочка? Ты можешь поработать над нашими членами, как тебе такое предложение, леди?
Я кидаю взгляд на Грея, и меня охватывает ещё более
