девушкой все хорошо.
Легко сказать – не беспокойтесь! Элен подвержена древнему проклятию, которое каждый раз ее убивает. Как тут не волноваться?
Не полагаясь на полицию, я звоню в единственную больницу на острове и выясняю, что ни одна беременная к ним сегодня не поступала.
«Пожалуйста, пусть она будет в безопасности, – думаю я. – Пожалуйста, пусть найдется разумное объяснение».
Мое сердце сжимают железные обручи. Становится трудно дышать, частит пульс.
Я пробираюсь по лабиринтам белых лестниц Имеровигли. Проверяю каждый уголок, каждую тропинку. Вдруг Элен лежит без чувств в этом переулке? Или там, в темном углу, ограбленная и избитая?
Стоп. Нельзя допускать такие мысли, иначе меня засосет в безумный омут поражения.
Мучительно, как в замедленной съемке, текут секунды. Грудь сжимает страх, сердце готово разорваться от горя за каждым поворотом в лабиринте ступенек и переулков.
Ничего.
Несколько часов спустя я падаю на скамейку на живописной смотровой площадке. Извилистая дорожка вдоль темного утеса почти пуста. Магазины и рестораны давно закрылись, туристы разошлись по отелям.
Я не нашел никаких следов Элен. Проклятие обвивает мои плечи – тяжелое, скользкое, коварное, как удав.
Куда ты пропала, Элен? Не похоже на тебя – так просто исчезнуть.
А в то утро в Амстердаме, когда она улизнула, чтобы сделать тест на беременность?
Бывшего мужа она ведь тоже бросила, подала на развод и ушла от него в тот же день!
Ночное небо вокруг меня смыкается. Вдруг она и меня бросила?
Что я сделал не так в последнее время? Я слишком усердствовал, защищая ее и ребенка. Например, сегодня вечером я четыре раза спрашивал официантку, нет ли в выбранных нами блюдах чего-нибудь сырого или непастеризованного. Элен снисходительно все терпела, понимая: чтобы не сойти с ума, мне нужно верить в свою способность ее защитить. Из-за моей повышенной тревожности она прозвала меня мамой-наседкой.
Больше никаких прегрешений за собой не припоминаю. Мы с Элен отлично дополняем друг друга. Она не умеет готовить и любит мыть посуду, а я – наоборот. Для работы ей нужна тишина; я неразговорчив и тоже люблю тишину. Столетия превратили меня в фаталиста, а Элен остается несгибаемой оптимисткой. Мы с Джульеттой всегда были такими. Инь и ян.
У меня вновь сжимается сердце: что-то здесь не так. Произошло непредвиденное.
Я опускаюсь на колени на краю обрыва, зажмуриваю глаза и начинаю молиться о том, чтобы Элен нашлась. Я молюсь Гере, богине семьи и деторождения. Афродите, богине любви. Гигее, Сотерии и всем другим греческим богам и богиням, каких только удается вспомнить.
Это не мои боги, но отчаянные времена могут поколебать даже самые здравые убеждения, и я молюсь, сосредоточившись на самом главном: пожалуйста, пусть не сбудется проклятие.
Элен
Перелет из Санторини в Афины промелькнул как одна секунда, я и глазом моргнуть не успела. В Афинах у меня пересадка. Я продолжаю терзаться невеселыми мыслями. Люди в переполненном аэропорту избегают зрительного контакта, пытаясь в отсутствие физического пространства создать вокруг себя хотя бы ментальное. Мне это кстати: никому нет дела до грустной беременной женщины в красивом вечернем платье, съежившейся на твердом сиденье, которую увезли в аэропорт прямо с ужина.
Как я здесь оказалась? Я нашла в себе мужество оставить Меррика, потом судьба привела меня на Аляску, и я встретила человека, о котором мечтала с восьмого класса.
А теперь вот так просто вернусь туда, откуда начинала?.. Я закрываю лицо руками.
Женщина рядом со мной встает, и на ее место усаживается неприятный тип в засаленной майке. От него разит табаком, и он давно не принимал душ, что само по себе отвратительно, а уж в середине лета…
Я терплю – сидеть лучше, чем стоять. Но потом он достает бутерброд с жирной рыбой, и я убегаю, пока не стошнило опять.
Надо попросить у кого-нибудь сотовый и позвонить Себастьену. Угораздило же меня влюбиться в единственного мужчину в мире, у которого нет мобильного! На яхте нет стационарного телефона, а в офисе среди ночи никого не застанешь. Значит, я никак не могу с ним связаться. Он наверняка сходит с ума от беспокойства.
Присесть некуда, и я расхаживаю по проходу. Перелет из Санторини в Афины занял меньше часа, теперь надо ждать посадки на рейс в Лос-Анджелес.
Проходя мимо гейтов, я замечаю мигающее табло отправлений. От нечего делать я читаю названия городов, будто могу сесть в другой самолет, который избавит меня от всех проблем.
Лиссабон: вылет через пятьдесят пять минут.
Марокко: вылет через сорок минут.
Пекин: скоро начнется посадка.
Женева: идет посадка.
О, Женева, там штаб-квартира Julius A. Weiskopf Group. Возможно, они сумеют нам помочь. Если у них хватило средств отправить охрану к дому Себастьена в глуши на Аляске и если он им доверяет, то, возможно, они остановят Меррика и Аарона.
Только станут ли они меня слушать? Строго говоря, я не их клиент, хотя они и помогали мне с бракоразводным процессом. По просьбе Себастьена.
Тем не менее сдаваться нельзя. Надо испробовать все средства. Я не позволю Меррику уничтожить Себастьена и разрушить мою новую жизнь, которую с таким трудом построила. Время есть. Меррик ничего не узнает, пока не выяснит, что я не прилетела в Лос-Анджелес.
Рейс на Женеву отправляется через тридцать минут. Я бегу к стойке и нетерпеливо переминаюсь с ноги на ногу, пока агент обслуживает двух пассажиров передо мной.
Наконец, когда до вылета остается пятнадцать минут и двери самолета могут в любую минуту закрыться, подходит моя очередь. Я атакую стойку.
– Здравствуйте, мне срочно нужно в Женеву, пожалуйста, могу я поменять свой билет в Лос-Анджелес? – выпаливаю я, протягивая посадочный талон.
Мужчина сначала теряется, затем берет себя в руки и растягивает губы в улыбке – что взять с ненормальной американки?
– Сейчас посмотрю…
Он медленно тычет в клавиатуру двумя указательными пальцами.
Я барабаню руками по стойке: ну скорее же! Он останавливается и поднимает брови, я сжимаю кулаки. Я не хотела его обидеть.
Он продолжает неторопливо клевать кнопки.
Гормоны беременности, не выдержав напряжения, прорывают плотину, и я разражаюсь слезами.
Он поднимает на меня встревоженный взгляд.
– Извините… Я просто… мне просто… оч-чень н-нужно… в Жене-еву.
Я исхожу соплями и слезами.
Агент внезапно обретает способность печатать двумя пальцами с невероятной скоростью.
– Не плачьте, мисс. Сейчас все сделаем.
Разумеется, купленный Мерриком билет, который дал мне Аарон, возврату и обмену
