Сорша держалась за ноги Колтона; тот все еще цеплялся за подоконник рядом с Бетти.
– Возьми меня за руку! – крикнула она. Колтон с трудом к ней потянулся. Ладонь у него была липкая. Теперь он висел на одной руке, удерживая и себя, и Соршу. На лбу у него блестели бисеринки пота.
Свободной рукой Бетти крепко взяла Флисс под локоть. Ветер завывал, свистел в ушах, приглашая полетать вместе с ним.
– На счет три прыгаем! – она повернулась к Чарли. – Ты знаешь, что делать.
– У тебя получится, Чарли! Мы в тебя верим. Сделай это ради нас. И ради бабушки. И ради всей семьи Уиддершинс!
– Что?.. Уиддершинс?! – крикнула снизу Сорша.
Дверь наконец поддалась и с грохотом обрушилась.
Камеру заполонили стражники.
– Три! – крикнула Бетти, и они с боевым кличем бросились в небо. Из стены при этом выпало еще несколько камней – где-то четыре-пять штук. Вверху кружили вороны – черные силуэты на фоне ярко-оранжевой луны. Бетти не ожидала, что падение будет таким быстрым.
– Домой! – завопила Чарли.
И на одну секунду Бетти действительно показалось, что они летят.
Глава 26
Свободны!
Соленый запах сменился запахом пива, холодный ветер – теплыми перьями.
Бетти приземлилась на твердый пол, но посадка вышла неожиданно мягкой. Она открыла глаза и обнаружила, что лежит на спине под знакомым потолком с дубовыми стропилами. В «Потайном кармане» в такой час должна была кипеть жизнь, но внутри стояла мертвая тишина, а окна и двери были заперты, не пропуская свет. Снаружи, впрочем, было не так тихо – вдалеке раздавался звон тюремного колокола. Где-то поблизости попискивала крыса.
Бетти села, протирая глаза. У них получилось? Они действительно вернулись в свой «Потайной карман»? Если нет – все пропало. Всему конец. И ей конец. Бабушки нигде не было видно, и только мягкие птичьи перья сыпались откуда-то сверху, словно черные снежинки. Бетти вдруг осознала, что кто-то до сих пор держит ее за руку.
– Колтон?
– Я жив? – простонал он, отпуская ее. – Наверное, да. Если бы умер, у меня всё так не болело бы.
– Флисс? Чарли? – взволнованно спросила Бетти, вскакивая на ноги.
– Мы тут, – донесся голос Флисс от очага. Бетти подбежала к ней и увидела, что сестра стоит на коленях, обнимая одной рукой Чарли. Маленькая сестренка так и не выпустила из рук дорожную сумку.
Чарли смахнула с носа перо и чихнула.
– Все кончилось? Мы сняли проклятие?
– Я… я думаю, да. – Бетти оглянулась. Все вокруг выглядело совершенно привычным, и на один жуткий миг ей показалось, что ничего не изменилось. Удалось ли им спасти еще кого-то из рода Уиддершинс? – Я больше не слышу ворон… и если Сорша не упала… – она заколебалась. – Но где она?
– Я здесь.
Сорша Спеллторн выступила из тени. Спутанные пряди волос лежали у нее на спине, отливая в полумраке рыжеватым блеском. Серебристые дорожки от слез пересекали грязное лицо – не омраченное подозрениями и безрадостными мыслями, теперь оно было определенно красивым.
– Уиддершинс, – медленно проговорила она, как будто в первый раз. В первый раз она произносила эту фамилию без ненависти. – Вы пришли за мной. Вы спасли меня.
Бетти посмотрела Сорше в глаза. Впервые с тех пор, как она узнала ужасную правду о своей связи с Прю, у нее с души упал груз. Семье Уиддершинс больше нечего было стыдиться.
– Да.
– Спасибо вам. – Сорша перевела взгляд на сумку. – Но… почему? Неужели моя сестра… – она прервалась и заморгала, как будто что-то попало ей в глаз. – Неужели Прю вас послала?
Бетти покачала головой.
– К сожалению, нет. Но именно благодаря ей мы получили доступ… к твоей магии. – Она указала на сумку. – Эти предметы передавались из поколения в поколение, пока не достались нам. Каждая из нас получила по одному предмету и могла пользоваться только им.
– Из поколения в поколение?.. Как долго?
– Около сотни лет, – ответила Флисс.
Сорша кивнула, разглядывая каждую из них. Потом ее глаза остановились на Колтоне.
– А ты? Ты тоже Уиддершинс?
– Э-э-э, нет. Я просто… как-то во все это втянулся.
Сорша опять посмотрела на сумку.
– Я думала, что не выберусь живой из этой башни.
– Я знаю, – надтреснутым голосом проговорила Бетти. – Знаю, сколько ты там провела. Видела слова, которые ты писала на стенах: злоба, трусость…
– Побег, – перебила Сорша и улыбнулась – грустно, но с теплотой. – Теперь это единственное важное слово. И, может быть, еще «прощение».
Флисс нахмурилась.
– То есть ты… простишь Прю? После всего, что она сделала?
Глаза Сорши подернулись пеленой.
– Если то, что вы говорите, правда, ее давно уже нет на свете. И я не думаю, что она была счастлива после всего, что совершила.
– Но она тебе завидовала! – выпалила Бетти. – Тому, кем ты была и что умела! Так сильно завидовала, что любой ценой готова была от тебя избавиться!
– Это правда, – согласилась Сорша. – Но зависть не уходит сама собой, когда ты получаешь то, чего хочешь. Если ты привык к этому чувству, ты просто найдешь другой предмет для зависти. Дело ведь не в самом этом предмете; дело в том, что тебе чего-то не хватает.
Щеки у Бетти вдруг стали мокрыми и горячими, и она, к собственному стыду, обнаружила, что плачет. Слова Сорши задели внутри нее какую-то душевную струну – глубоко укоренившееся чувство вины, которую она долго носила в себе, делая вид, что ее не существует. Временами она завидовала сестрам, особенно Флисс – за ее красоту и обаяние. Но сейчас Бетти улыбнулась, посмотрела ей в глаза, и они обменялись взглядами любви и понимания, на которые способны только сестры. Им не в чем было соперничать. Они были непохожими – но это их не разделяло. Наоборот, когда они были вместе, различия делали их сильнее.
– Там, снаружи, повсюду патрули, – вклинился Колтон. Он переместился к окну и выглядел таким напряженным, что Бетти показалось: стоит его тронуть – и сжатая пружина внутри него мгновенно распрямится. – Ну что, Бетти Уиддершинс, как мне отсюда выбраться? На Вороньем Камне мне оставаться нельзя, это как пить дать.
– Вместе со мной, – просто сказала Сорша, снова взглянув на сумку.
– То есть… мне пора вернуть свою щепотку магии? – дрожащим голосом спросила Чарли.
