Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
друг Фридриха Прусского. Всё они родные братья и сёстры моего отца.
И у меня сразу возникает вопрос. Почему никто из вас не озаботился судьбой брата и его семьи? Могу понять отношение ко мне, ведь здесь всё сложно. Какого чёрта моя семья гнила в ссылке? Ведь и маму можно было спасти! Настойчивая просьба хотя бы сестёр Антона Ульриха могла склонить Елизавету к милосердию и отпустить несчастных в Европу. Но про такое я не слышал. Поэтому к словам Карла я отнёсся равнодушно и даже враждебно, что он сразу заметил. Всё-таки герцог правит не первый год и прекрасно разбирается в поведении людей.
— Даже так? — произнёс он с усмешкой, сбросив маску участливого дядюшки, — Волчонок показывает зубы? А мне рассказывали, что ты совершенно иной человек. Хотя Карл Вильгельм указывал на твою силу и не только телесную. Я в это не поверил.
— Вы позволите мне посетить заводы и университет? — спокойно спрашиваю в ответ и явно удивляю Карла, — Я, знаете ли, стремлюсь к знаниям.
Дядя некоторое время размышлял и вдруг улыбнулся. Только это больше напоминало оскал.
— Конечно, дорогой Иоганн. Я сам всегда стремился к знаниям, поэтому полностью тебя поддерживаю, — ответил он и начал разглядывать какую-то книгу.
Судя по всему, аудиенция окончена и мне пора. Встаю с кресла, отвешиваю поклон и направляюсь к двери.
— Знаешь, некоторые люди сильно заблуждаются по поводу твоей персоны. Тем забавнее будет понаблюдать за дальнейшими событиями, — раздаётся мне в спину.
Плевать мне на его забавы. Если предоставлена возможность изучить местные производства и посетить лекции, то надо ими пользоваться. Знания лишними не бывают. Ведь я давно стал замечать, что наставники не знают много из того, что пригодится будущему правителю.
* * *
— Почему так? — спрашиваю Панина на одной из остановок.
У одного из возков треснуло колесо, и обозники сейчас пытались его заменить. Мы же прохаживались вдоль дороги, проходящей через небольшой лес. До русских дебрей здешним рощам далеко! Зато тепло, зеленеет листва, и птички поют. Сейчас взять бы под ручку Анну и пройтись с ней по парку. Но пока не судьба.
— Я не совсем понял, Ваше Высочество, — ответил граф.
— Речь о немцах и их способности развивать всякие производства. Вон в Брауншвейге какие зеркала и фарфор! А ведь заводам всего двадцать лет. Да и другие мануфактуры весьма приличные. Ещё и банк развивается, коей здесь называют ломбардом. Я беседовал об этом с фон Шлиштедом перед отъездом. И, признаюсь, был поражён. Ведь Брауншвейг весьма небольшая держава. Когда дядя взошёл на престол, то страна была в упадке, а казна должна много денег. А сейчас держава бурно развивается и выплатила почти все долги, — срываю листочек и с наслаждением его нюхаю, — Надо учитывать, что герцогство сильно пострадало от недавней войны. Иначе здесь было бы гораздо лучше. Но и это не помешало Карлу открыть университет и издать много указов, которые должны помочь простым людям. Здесь правитель не только строит заводы, но и заботится даже о нищих.
Панин слушал мои слова с эдакой отеческой улыбкой. Может, часть из них была похожа на его мысли.
— Вы неправы. В России есть Императорский фарфоровый завод, которому тоже двадцать лет. Да и иных мануфактур у нас в достатке.
— Наш завод не может произвести ничего приличного кроме табакерок и игрушек. Да есть чашки и прочие блюда, но их изготавливается очень мало. Так получилось, что я немного знаю об этом. Напомните мне, в каких условиях работал Виноградов и лучшие художники завода? — решаю немного позлить Панина, — Если вы не знаете, то я вам расскажу. Их держали на цепи и били кнутом, если мастера не успевали вовремя выполнить приказы императрицы. Хотя они не были в этом виноваты. От этого и скончался человек, который создал русский фарфор. Может, мы отстаём от Европы, потому что у нас так относятся к людям?
Для меня подобные вопросы крайне нелегки. Когда я узнал о судьбе действительно великого русского учёного, то долго не мог поверить. Мне о нём рассказал Щербатов, когда принёс в подарок фарфоровые чашки.
— Вот здесь я с вами полностью согласен, — Панин аж расцвёл от удовольствия, — Ещё три года назад я предложил Её Величеству прожект по созданию Императорского совета и прочим реформам. Нам необходимо ограничить самодержавие, что остановит произвол власти.
Здесь уж я не выдержал, остановился и с недоумением посмотрел на наставника. Оказывается, он говорил вполне серьёзно. А судя по лёгкому румянцу и горящим глазам, Никита Иванович искренне верит в свой прожект. Даже такой далёкий от власти и плохо образованный человек, коим я являюсь, понимает глупость данной затеи. Как можно ограничить произвол, если вы ослабляете единственную силу, способную на него влиять?
— Скажите, граф. А как поведут себя знатные фамилии, если будет ограничена власть монарха? И как быть с указом о вольностях дворянских? Вы считаете, что вся русская аристократия сразу станет верой и правдой служить стране, позабыв о собственной мошне и жажде власти? И того же барона Черкасова, который довёл до смерти Виноградова, непременно бы осудили? А как быть с нынешними мздоимцами? После указа вы лишите их имущества и отправите на каторгу? То есть аристократы будут более жестки в отношении друг друга, нежели правитель? А уж как они начнут заботиться о простом народе! Аж дух захватывает!
Никита Иванович не почувствовал издёвку и принялся яростно защищать свою идею.
— Но позвольте! Именно Совет должен был взять на себя право рассматривать бумаги, идущие на подпись императрице. А также он получил бы право заставлять исполнять указы в губерниях, где есть произвол отдельных персон и прочих клик. С Виноградовым произошёл неприятный случай, а по новым законам такого просто не могло быть. Дал…
— Если аристократия не уважает указы, подписанные самодержцем, то, как она отнесётся к вашему Совету? — перебиваю графа и с трудом сдерживаю смех, — Я понимаю, что вы подобным образом хотите ограничить самоуправство министров и губернаторов. Только как вы добьётесь того, чтобы в Совете заседали честные люди? Кто будет назначать этих вельмож, и как их будут выбирать? Если императрица, то откуда ей известно честен человек или нет? Предположим, проверит его Шешковский и не найдёт никакой крамолы. А через год, дорвавшись до принятия государственных решений, сей господин станет хапать так, что даже Меньшикову не снилось.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
