было, когда он «поймал» разговор двух американских полковников, один из которых подробно докладывал о предстоящих учениях. Как выяснилось, на учения собирались пригласить наблюдателей из Советского Союза. Это стало новостью для штаба ГСВГ. Двое суток Ерохин готовил доклад начальнику разведки на основе своего радиоперехвата.
Однако чаще всего двух молодых лейтенантов-переводчиков использовали на выездах. Так, в служебный «опель» садилось трое — водитель-сержант, старший офицер миссии в звании майор — подполковник и переводчик — лейтенант Ерохин.
Александр Иванович до сих пор помнит ежегодные учения НАТО в Европе «Рифоджер». Проходили они, как правило, в сентябре. Каждое из них имело собственное название и номер. В них принимали участие не только вооруженные силы США, но и Британии, Нидерландов, Бельгии. Регулярно привлекались и подразделения бундесвера.
Такие маневры наши «миссионеры» упустить не могли.
«Рифоджер» — это учения не только для них, но и для нас, — рассказывает Александр Ерохин. — Приходилось много работать. Всю военную структуру контролировали: куда идут, где разворачиваются. Мы обычно знали районы развертывания натовцев и выходили туда другими дорогами. Конечно, в ходе этих рейдов бывало всякое: приходилось на «опеле» уходить от преследования по танковой директрисе.
С тех пор я и полюбил «опели». Потом только и покупал эти машины. Что тут скажешь, это как первая любовь».
Кроме учений и маневров были регулярные выезды в так называемые запретные зоны. Американцы лезли к нам, а мы к ним. Широкую огласку получил трагический случай с офицером военной миссии связи США майором Артуром Николсоном. В 1985 году в ходе разведывательного выезда Николсон проник на территорию военного города Группы советских войск в Германии. Выдавив стекло бокса с боевой техникой, он проник туда и занимался фотосъемкой новейших танков. Особое внимание майор уделял динамической защите машин.
Закончив шпионскую деятельность, Николсон возвращался к автомобилю, но был обнаружен часовым. Младший сержант Рябцев приказал стоять, сделал предупредительный выстрел в воздух. Однако, не дождавшись выполнения команды, открыл огонь на поражение. Майор Николсон был убит.
Нечто подобное на собственной шкуре прочувствовал и лейтенант Ерохин.
«Было это в 1975 году, — вспоминает Александр Иванович. — Тогда впервые в жизни в меня стреляли.
В запретную зону под Мангеймом мы влезли ночью. Там был склад боеприпасов для баллистических ракет мобильного базирования «Першинг». Расположение — известно, но следовало сделать снимки.
Склад стоял метрах в двадцати от опушки леса. Дождавшись рассвета, я вышел из леса, на груди у меня две фотокамеры, одна с коротким фокусом, другая с длинным. Только начал снимать, меня заметил часовой. Я быстро скрылся в лесу, но он успел сделать выстрел. Надеюсь, что выстрел был предупредительный, а не на поражение… Хотя кто знает?..»
Автомашины военных миссий связи обладали статусом неприкосновенности. Поэтому противостоять их разведывательной деятельности можно было, только блокировав автомобиль или задержав офицеров, разумеется, если они не успели заскочить в машину.
Конечно, верхом профессионализма для военной полиции США было задержание офицеров советской миссии, что называется, на «месте преступления». Однако наши «миссионеры» старались не доставлять подобного удовольствия своим противникам. Но надо признаться, что острые моменты не всегда удавалось обходить стороной.
Как-то из Центра поступил приказ: провести доразведку объектов противовоздушной обороны натовских сил. Что ж, приказ, как говорят, в армии, свят. И офицеры миссии начали «набеги» на объекты ПВО. Разумеется, американская контрразведка отследила пути-дороги «миссионеров» и поняла, что в этот раз их интересуют именно эти боевые средства. Были предупреждены командиры частей и подразделений, повышен уровень безопасности.
Экипажу, в состав которого входил и Александр Ерохин, предстояло совершить разведывательный рейд к легендарной в Германии горе. Она называлась Вассеркуппе, и была известна тем, что здесь в конце XIX века начинал свои исторические полеты пионер германской авиации Отто Лилиенталь. Кстати, в августе 1925 года здесь в международных Ренских планерных соревнованиях приняли участие и советские планеристы, среди которых был знаменитый в будущем авиационный конструктор Сергей Илюшин.
Теперь никакой планерист, германский ли, советский, не мог приблизится к этой горе. Ее занимали американцы. Добрый десяток белых куполов станций ПВО и радиоразведки облепили вершину легендарной горы. Эти станции и интересовали советских офицеров.
Выполнение главной задачи возлагалось на старшего лейтенанта Ерохина. Предстояло подняться как можно выше к вершине Вассеркуппе, и сфотографировать натовские объекты. Его старший товарищ и водитель оставались в автомашине.
Была поздняя осень, с утра хмурилось в горах — облачность. Низколетящие тучи то и дело заслоняли купола объектов. Ерохин делал снимки, выжидал, пока посветлеет, и вновь наводил «телевик».
И вдруг краем глаза увидел, как сбоку, слева из-за леса показались три фигуры в камуфлированной форме. Они бежали навстречу, явно желая отрезать его от машины. Александр спрыгнул с камня, на который забрался для съемки, и рванул к автомобилю. Он видел, как напряглись и прильнули к лобовому стеклу «опеля» лица водителя и его коллеги по миссии. Со спортом Ерохин дружил всегда, но давненько он так прытко не бегал. Александр слышал тяжелое дыхание американских солдат, видел их раскрасневшиеся лица. Вот один из них уже у бампера машины, тянет руку, чтобы схватить советского старшего лейтенанта. В это время распахивается дверь «опеля», и тот буквально влетает в салон машины. Дверь захлопывается, ревет двигатель автомобиля, и он срывается с места. Американцы еще несколько метров бегут за машиной. Ерохин оглядывается в заднее стекло: «Хрен вам, ребята!»
Он не чувствует, как болят ободранные ноги, как кровь стекает в форменные ботинки. Главное, они сделали свое дело. Прощай, Васер-купе!
…В 1976 году завершилась его первая длительная зарубежная командировка. Он вернулся на родину, сдал экзамены в Военно-дипломатическую академию, блеснув при этом прекрасным знанием английского языка.
«Что ж, — сказали ему в приемной комиссии, — английский у вас отличный. Займитесь теперь китайским».
Здравствуй, Лондон, и прощай
Возражать было бесполезно. Да он и не собирался возражать. Понимал: прошло всего несколько лет со времени вооруженного конфликта на острове Даманский и страна укрепляла советско-китайскую границу, требовались офицеры со знанием китайского языка. Особенно в них нуждалась разведка.
После окончания академии капитана Ерохина направили для дальнейшего прохождения службы в разведцентр Среднеазиатского военного округа, в Алма-Ату. Как всякий молодой сотрудник, он рвался заняться оперативной работой, а ему поручили какое-то весьма странное задание — пожить в одном кунге с китайцем. Именно пожить, пообщаться. Вербовать его не приказывали. Он был давно завербован и провел в Китае десять лет. Только что вернулся в Советский Союз. Теперь его проверял Комитет госбезопасности.
У этого китайца оказалась трагическая судьба. После событий на острове Даманский наша военная разведка забросила на сопредельную территорию двух агентов. Их взяли в Китае через сутки. Осудили, дали по
