здорово, — я киваю.
Миа идёт к холодильнику и вытаскивает бутылку воды.
— Я иду на пляж встретиться с Диксоном. У него сегодня турнир. Присоединитесь? — спрашивает она.
— Наверное, нет, — отвечает Либби. — Мне кажется, все будут смотреть на Нокса, и Диксон этого не оценит.
Я киваю в знак согласия.
— Да, думаю, мы — пас. Мне нужно немного отдохнуть. Пожелай Диксону удачи от нас.
— Обязательно, — обещает Мия, а затем смотрит на меня. — Надеюсь, ты ещё будешь здесь, когда я вернусь. Если нет, то скрещу пальцы, чтобы увидеться с тобой поскорее.
***
Мы отдыхаем на диване после завтрака. Либби лежит вдоль него, устроив свои ноги у меня на коленях и смотрит телевизор.
Мне нравится это — такое чувство, будто мы снова в автобусе, устраиваем Нетфликс-марафон и чувствуем себя совершенно счастливыми. Нам комфортно друг с другом.
Примерно десять минут назад я взял свой телефон, снова включил его и теперь отвечаю на сообщения с прошлой ночи и сегодняшнего утра. Когда начинаю чувствовать, как усиливается разочарование внутри меня, решаю прекратить шлёпать пальцами по экрану, чтобы не портить своё время с Либби.
Я тяжело вздыхаю, откладываю телефон на кофейный столик и потираю затылок, качая головой. Либби вопросительно поднимает бровь, когда я перевожу на неё взгляд. Теперь я понимаю, что она смотрела не в телевизор, а на меня.
— Сообщения от мамы, — объясняю я. — Она думает, что я слишком бурно отреагировал на ситуацию с Нейтом.
— Ты шутишь? — поморщившись, вскрикивает она.
— Хотелось бы, но, по её словам, члены семьи не должны поворачиваться друг к другу спиной.
Она выпрямляется, прислонившись к подушке за спиной.
— Невероятно! Если что, это она поворачивается к тебе спиной, не поддерживая твоего решения и позволяя другим пользоваться тобой. Ты рассказал ей о гитаре?
— Конечно. Она ответила, что «не похоже, что я не могу купить другую».
— При всём уважении, пусть идут к чёрту!
Я выдавливаю улыбку.
— Ты знаешь, что ты невероятная?
— Я невероятная, потому что послала твою семью? Сомневаюсь, что эти слова считаются такими уж замечательными.
— Ты замечательная, потому что заботишься обо мне и только обо мне. Тебе наплевать на мои деньги, славу или возможности. Чёрт, ты могла бы бросить учёбу и позволить мне заботиться о тебе, но ты хочешь быть самостоятельной. Ты хочешь быть независимой, что невероятно. Я счастлив, потому что могу доверять тебе.
Она застенчиво мне улыбается.
— Я рада, что делаю тебя счастливым. Ты всегда можешь доверять мне. Никогда этого не забывай. — Она берёт свою кружку с кофе, подносит к губам и медленно дует на неё.
Я ёрзаю, чувствуя, как напрягается под джинсами член от воспоминаний, что не так давно эти пухлые губки обхватывали его.
— Если продолжишь так делать, солнце, мне придётся действительно осчастливить тебя и нагнуть на этом диване.
Смутившись, она хмурится. Она чертовски восхитительна.
— Если я продолжу делать что?
— Дуть на кружку и при этом выглядеть так, будто собираешься делать минет.
Она закатывает глаза.
— Я не собираюсь делать минет. Я пью кофе. Что за возбуждение на мои реакции к еде? Стоны, когда я ем торт. Грязные мысли, когда я дую на кружку. Я уже говорила, что стоит обратиться с этим к врачу.
— Я завожусь от того, как ты дуешь на чашку. Прекрати так делать, либо сделай что-нибудь с этим.
Она игнорирует мой комментарий, медленно делая глоток.
— Ты будешь честным со мной?
— Всегда.
— Ты... — Колеблется она — Ты спал с кем-нибудь после меня?
— Я ни к кому даже не прикасался после тебя. — Я поднимаю на неё взгляд. — А ты была с кем-то ещё?
Пожалуйста, скажи нет. Если с её губ слетит слово «да», это раздавит меня. Я понимаю, что она больше не моя, но мне кажется, некоторые её части всё ещё принадлежат мне. Протянув руку, я обхватываю её лодыжку и начинаю делать массаж ступни.
Она молчит и с любопытством меня изучает.
— Если ты ни с кем не был, ... и я ни с кем не была... — Я начинаю разминать костяшками пальцев её пятку. — Похоже, у нас обоих давно не было.
Моя рука застывает. Губы растягиваются в улыбке.
— Существует лёгкий способ выйти из этого затруднительного положения.
Я наклоняюсь ближе, но её рука упирается мне в грудь и останавливает меня.
— Пообещай мне одну вещь, пока мы не сделали это. — Я поднимаю бровь. — Не будем к этому серьёзно относиться, ладно?
Я киваю.
— Ничего серьёзного.
Она садится мне на колени даже раньше, чем я заканчиваю предложение, и обнимает за плечи.
— Я соскучилась по тебе, — шепчет она. — Я соскучилась по этому. — Она наклоняется и целует меня.
— Ты даже не представляешь, как сильно я соскучился по тебе, — вторю ей в рот, прежде чем скользнуть языком внутрь.
На вкус она такая же сладкая, какой я её помню.
Мои руки скользят вниз по её бокам, останавливаясь на изгибах бёдер, пока она медленно потирается о мой член. Я тяну её платье вверх, стягиваю его через голову и провожу руками по кружеву лифчика, прежде чем избавиться от него.
Она втягивает воздух, когда я распускаю её волосы и наблюдаю, как разноцветные волны каскадом падают на грудь, закрывая твёрдые соски. Она откидывает голову назад, как только я обхватываю губами розовый кончик и сильно посасываю, одновременно лаская её через трусики.
В комнате становится жарко. Либби срывает мою рубашку и отбрасывает её на пол. Я вздрагиваю, когда она проводит своими тёплыми ладонями по моей груди.
— Встань с меня, — прошу я. Она протестует, когда я помогаю ей подняться и веду её к краю дивана. — Не волнуйся. Долго ждать я тебя не заставлю.
— Хорошо, а теперь трахни меня, Нокс Риверс, — хрипло говорит она. — Ты нужен мне.
— Не так сильно, как ты нужна мне.
Я наклоняю её через подлокотник дивана и шлёпаю по заднице. Стягиваю её трусики вниз, и она через них переступает. Она дрожит, её кожа покрывается мурашками, когда я опускаю руку между её бёдрами. Там мокро настолько, что влага стекает по моим пальцам.
Либби выгибают спину и начинает двигаться навстречу моей руке. Я проскальзываю в
