Рожкин.
– Ну и что! – возразил тот же мужчина. – В Москве тоже фирменная была.
– И у Семеновны! Тоже фирменная, – включился в разговор еще один сантехник.
– А что у Семеновны? – заинтересовались все.
– Да мне тут сосед рассказывал. У него жена в клинике работает. К ним кучу народу привезли. Дальнобойщики водку в Москву везли, ну и себе чуток решили оставить. Попробовали – и все в больнице теперь, под капельницами лежат.
– Ну вот, тем более, – покачал головой один из сантехников. – Водка паленая теперь кругом. Может, ты из Москвы специально приехал, чтобы нас отравить!
– Вас? Отравить?! – удивился капитан Рожкин.
– А кто вас, москвичей, знает! – философски заметил тот же сантехник.
Пришлось снимать куртку и сидеть беседовать, и, чтобы их не обидеть, вина даже выпить.
Прервать их беседу обо всем и ни о чем было невозможно, потому что местные, а среди сантехников были в основном местные, расценили бы это как неуважение. А Рожкин должен был во что бы то ни стало получить форму.
Наконец один из мужчин поднялся и проговорил:
– Ладно, пошли. Только помни, что завтра рано утром форма моя должна быть вот здесь, возле бытовки. В пакете. Аккуратно сложенная. И желательно не очень грязная.
– Да не волнуйтесь вы! – успокоил их капитан Рожкин. – Мне же в ней только показаться нужно, а работать я не собираюсь.
– Ну, смотри! – покачал головой сантехник, отдавая ему свою форму.
Оделся в форму капитан Рожкин в одном из близлежащих подъездов. Поскольку на улице было нежарко, он смог позволить себе надеть форму на свою собственную одежду.
Глава 18
Ангелина Сойкина и не думала, что может столько проспать. Когда она ложилась, было темно, а когда проснулась, за окном все так же горели фонари. Солнце будто и не всходило. Она хотела зажечь свет, но потом передумала и сначала плотно задернула шторы и прислушалась. Было слышно, как где-то, похоже в ресторане, играет музыка. Значит, был вечер. Подумав, Ангелина решила включить лишь настольную лампу. Хотя, конечно, лучше бы было посидеть вообще без света. Но ей в данный момент было реально страшно.
Осмотревшись, она заметила на полу несколько местных утренних газет. Кто-то услужливо подсунул их ей под дверь номера. В одной прямо на первой странице красовался ее портрет. Ее объявили в розыск. И даже вознаграждение было обещано тому, кто точно укажет ее местонахождение.
Но пока что, как ей казалось, ее почему-то никто не тревожил. Это было более чем странно. Ведь сотрудники отеля наверняка по фотографии ее узнали. И администратор видел, как она входила. И при этом, как ей казалось, никто ею не интересовался. Или, может, она просто не слышала.
Ангелина напрягла память и ясно вспомнила и подвал, и наручники. Там, в подвале, ее держали местные. А увез оттуда знакомый, а может и друг, Рублева. Потом был странный профессор Ивьев, горная турбаза или санаторий, дама по имени Марго. Ее посадили в кабину фуры. Отправили в Москву. Но она сбежала. И вот теперь в газете появилось это странное объявление. Перед тем как укладываться спать, она уже вроде видела что-то подобное.
Те люди, которые держали ее в подвале на цепи, а потом, она уверена, разрешили отправить в Москву, по идее, должны были ее разыскивать. Почему они ее сейчас даже не потревожили? Им ведь ничего не стоило взять ключи и войти к ней в номер.
Но Ангелина Сойкина, как корреспондент «Криминальных новостей», знала, что иногда фотографии якобы пропавших людей и объявления о поиске используются для того, чтобы привлечь внимание тех, кто должен выйти с ними на связь. И в ее случае то, что происходило, очень уж напоминало игру в кошки-мышки. Только мышка не бегает, а сидит в мышеловке. Ее и ловить-то не надо. А вот как только появится кот и протянет лапку за мышкой, его тут же поймают.
Ангелина понимала, что и Комбат, и его помощники, если таковые здесь есть, даже если сообразят и не засветятся открыто, все равно начнут ее искать. И в конце концов появятся в отеле. А значит, подвергнут себя опасности. Но предупредить их у нее не было никакой возможности.
Ведь нет сомнения в том, что ее номер прослушивается, а скорее всего, и просматривается. Уйти незамеченной у нее вообще нет никакой возможности, если только… И тут она вспомнила, как читала в какой-то книге, как поступила девушка, которая никак не могла выбраться из номера отеля, потому что за ней охотились какие-то мафиози. Так вот, она заказала прямо в номер пиццу. Принес ее приятный парень. Она, как только он вошел, боясь камер видеонаблюдения, погасила свет и затащила парня в постель. И пока он, не ожидая такого напора, пытался хоть что-нибудь понять, она, шепнув ему что-то на ухо и сунув в руку под одеялом довольно приличную сумму денег, там же под одеялом, хихикая и отпуская всякие фривольные колкости, поменялась с ним одеждой. В результате бедный разносчик пиццы остался лежать, накрывшись с головой одеялом, в номере отеля, а девушка в костюме разносчика пиццы попросту сбежала.
Ангелина Сойкина только не знала, что реальнее заказывать – ужин из ресторана или действительно пиццу. Если бы не вечер, в постель вполне можно было бы затащить даже водопроводчика.
Но прибегать к подобным ухищрениям ей не пришлось. Мужчины, которых на нее собирались ловить, поступили более чем по-мужски.
Сначала она услышала за дверью шаги и громкий мужской голос:
– Девушка, открывайте, у вас трубу прорвало.
Ангелина Сойкина растерялась. Ведь не только у нее может разыграться фантазия. Ведь любой, кто захочет ее украсть, вполне может притвориться каким-нибудь водопроводчиком. Голос Рожкина она по этой фразе не узнала.
Но мужчина за дверью, очевидно поняв, что девушка засомневалась, нужно ли ей открывать, добавил:
– Слышь ты, открывай! Или у тебя рублев много? Отелю компенсацию выплачивать будешь, что ли?
Слово «рублев» мужчина так выделил, что Ангелина тут же сообразила, что к ней хочет попасть человек Рублева, и проговорила:
– Вы наверняка что-то перепутали! Может, это у
