ему угаснуть. Она не предаст память отца, который верил в нее. Раздвинула ветки. Шаг. Еще один. И вот он — край пропасти, а снизу скалы и бушующие волны. Как переменчива природа, днем вода еще была безмятежна и спокойна. Наверное, море чувствует бурю в ее душе и вторит ей.
На востоке алела заря. Ее последняя заря. Ида закрыла глаза, позволяя поднявшемуся ветру растрепать волосы. Раскинула руки — она всегда завидовала птицам, вот у кого настоящая свобода, они могут парить над этим миром и не бояться стать причиной его гибели.
— Прости, отец, если мы не свидимся с тобой по ту сторону!
Она сделала шаг в пустоту.
* * *
— Ты с ума сошла?
Ида почувствовала крепкие руки, обхватившие ее за талию и буквально вырвавшие из объятий ветра. Но как? Он опустился вместе с ней, она ощущала как его руки убирают волосы с ее лба, как он обхватил ее лицо, слегка потряс, пытаясь привести в себя. Ида не открывала глаз. Она не хотела. Нет, зачем он ее спас. Она зажмурилась крепче, а он, убедившись, что она цела и невредима, притянул к себе и крепко обнял. Ида уткнулась носом в его плечо и дала волю эмоциям. Ида разрыдалась. Он медленно поглаживал ее по голове, слегка покачивал, пытаясь успокоить. Но больше не произнес ни слова. От рыданий и навалившейся усталости Ида обмякла в его руках, не в силах пошевелиться. Не в силах издать даже звук. Слезы лились в тишине. Лишь ветер подхватывал ее волосы и играл с ним.
Солнце поднялось за горизонтом. И это был не последний рассвет.
Через какое-то время Луйс встал, взял ее на руки, закинув ее руки себе на плечи, и пошел уверенным шагом, не отрывая взгляд от ее полуприкрытых глаз. Ида проваливалась в подобие дремы. Странно. Ей не хотелось спать, но мир вокруг плыл, звуки тонули и сливались. Вот пели птицы, но сейчас — эхо музыки, доносящейся из поместья, вот голос Луйса, переговаривающийся с кем-то. Как быстро сменяются картины, как резко обрываются звуки.
Когда они покинули поместье Адеса, Луйс прошел еще несколько кварталов и опустил ее на скамейку. Ида полулежа постепенно приходила в себя, пелена перед глазами спадала. Вокруг раскинулся небольшой, но уютный парк.
— В этом время здесь нас не потревожат. Домой я бы тебя не донес, прости, далековато, да и тебе нужно побыть на свежем воздухе.
Ида приподнялась, но Луйс бережно придержал, не давая встать.
— Полежи, ты обессилена. Все хорошо, — он погладил ее по голове, но Ида резко дернулась.
— Не надо, — голос подвел ее, слова больше были похожи на хрип.
Луйс убрал руку, но сам не отошел. Молча сел на землю у ног Иды, прислонившись спиной к скамейке.
— Ида, прости меня, я не должен был, — он замялся, но она не стала прерывать, — я не должен был оставлять тебя. Все не так, как тебе кажется, я просто…
— Это было мое решение и с тобой, — Ида поняла, что несмотря на свои слова, хочет сделать ему больно, хочет, чтобы он почувствовал хотя бы часть того унижения, которое испытала она, стоя у стены своего позора. — С тобой и твоим поступком оно не связано.
Луйс посмотрел на нее пристально, будто хотел убедиться, что для нее действительно не имело никакого значения. Ида выдержала его взгляд.
— Я не могу потерять тебя! Ты не представляешь, сколько я ждал и как сильно жаждал того мгновения, но я недостоин тебя. Я вспомнил того мерзавца и твой страх… Я не мог так поступить с тобой. Только не с тобой. Ты не знаешь, кто я. Если бы узнала…
— Так расскажи мне, — прошептала Ида с вызовом, вспоминая слова Ишаса. При этом она поняла, что боится услышать правду, которую окажется не в силах вынести.
— Не могу, я… это не только моя тайна, просто поверь, что я никогда не причинил бы тебе боли, даже если бы это значило остаться без тебя. Ты не можешь, — он не смог произнести это слово, — ты не можешь испытывать этих чувств ко мне.
— А если я чувствую? — Ида все-таки приподнялась. Слезы высохли на щеках, и в ее взгляде теперь читалась только твердость. — Но все это неважно. Я доверилась тебе.
— Не стоило. — Луйс отвернулся, уронив голову на колени.
— Почему ты так ненавидишь себя? — Ида встала. — Почему ты всегда говоришь загадками? — Ее голос набирал силу и уже в нем можно было услышать упрек: — Ты привез меня в этот город, познакомил со своими друзьями, учишь быть здесь «своей». — Она помолчала, прошла чуть вперед и, не оборачиваясь, повторила слова Ишаса: — Для чего ты помогаешь мне? Зачем тебе все это?
Луйс молчал какое-то время. Он сцепил руки за головой и посмотрел в небо, потом резко поднялся и подошел к ней сзади. Ида чувствовала, как ему тяжело дать ей ответ. Неужели Ишас был прав и Луйс использует ее в каких-то целях? Но каких? Что она может ему дать. Ничего. Да он знает ее тайну, знает, что она дитя из пророчества, но ведь это он помогал ей узнать о прошлом, о ее родителях, он искал способы выяснить подробности пророчества и способов их избежать.
— Я люблю тебя!
Ида резко развернулась. Казалось, он сам удивился своим словам, но Ида была настолько ошеломлена, что помотала головой, что-то несвязное бормоча, вернулась к скамейке и села, глядя в одну точку. Она не заметила, как на лице Луйса отразилось ожидание.
Он сделал шаг к ней, еще один, уперся рукой в спинку скамейки и навис над ней. Она дернулась. Боится.
Он увидел, как ее глаза заблестели. Слеза скатилась по ее щеке. Она смотрела на него, боясь то ли спугнуть момент, то ли того, что он сейчас рассмеется и скажет, что пошутил. Он наклонился еще ниже. Протянул вторую руку и заправил выбившуюся прядь ей за ухо. Приподнял ее лицо и посмотрел ей в глаза. Уверенно. И повторил:
— Я люблю тебя и сделаю все ради тебя! Но ты меня никогда не простишь. Я знаю, что порядки этого города чужды тебе. Поэтому я ушел вчера. Я был зол на себя, что поставил свои желания выше того, во что ты веришь. Но увидев сегодня тебя на краю обрыва, я чуть с ума не сошел от мысли, что потеряю тебя и мои планы, — он запнулся, но вернул лицу самообладание и продолжил, — что мои мечты улетят вместе
