— Хорошо. Упрощенный ритуал, обычно применяемый в особых случаях, многих формальностей не требует. Вижу ваше нетерпение, сын мой, завершим же дело быстрее и к обоюдному удовлетворению. Где же невеста?
Убедившись, что дверь за ним плотно закрыта, Рей сбросил капюшон и прижал палец к губам. Бирюзовые глаза Флоранс округлились от удивления, потом вспыхнули радостью.
— Давно ли исповедовалась, дочь моя? — громко прогнусавил «монах», вскрывая крест.
— Грешна, святой отец. Месяц как минуло.
Лицо ее было бледным, но в каждой черточке сквозила решимость. С такой люди накладывают на себя руки. Или убивают.
— Мы не в храмовой исповедальне, дочь моя. Говорите тихо, чтоб слышно было только мне. Тайна исповеди — святая. Все сказанное и услышанное останется только между нами и Господом всемогущим.
Голос его гремел громко, глухота из-за взрыва корабля не прошла полностью.
Несмотря на все перенесенные переживания, принцесса зажала рот рукой, чтобы не прыснуть от смеха. Поведение Рея напоминало какую-то мерзкую и смешную пародию на настоящего служителя церкви, жесткий стеб, но нужно было продолжать.
Увещевая о безмерной любви Господа к чадам своим, Рей раскрыл крест и первым делом протянул Флоранс письмо от Сергея. Та впилась в торопливо набросанные строки.
Конечно, он мог напечатать для ясности и на принтере. Но так важен был его почерк, его живые слова!
После ласковых слов, самых нежных признаний в любви, Сергей перешел к описанию своего «свадебного подарка» — шестнадцатизарядного пистолета и подробной инструкции, как с его помощью стать вдовой, лучше — до консумации.
Несколько ошарашенная переходом, Флоранс взяла оружие из рук Рея.
Со словами «да поможет нам Господь Вседержитель» он пособил разобраться, как достать магазин. Показал, как снять с предохранителя, оттянуть затвор, прицелиться и нажать на спуск. Когда пистолет щелкнул ударником, Рей до предела повысил голос, заглушая подозрительные звуки. Вместе подумали, как спрятать оружие под одеждой, совсем не обязательно, что на «ложе любви» они придут именно в эту келью.
Выйдя в коридор, «святой отец» сообщил жениху:
— Новобрачная готова к обряду. Более того — согласится консумировать брак и исполнять супружеский долг до рождения наследника. Увы, нежной любовью она вас не полюбит, тут я бессилен.
— Ну, так венчай!
— Минуту, сын мой. Нам нужен алтарь с этим освященным крестом. Я подготовлюсь. Потом войдете вы, затем введут невесту. Побойтесь Бога! Мы же все пред ним предстанем…
Рей знал, «эс-джи» из креста транслирует всю эту насмешку над свадебным ритуалом в покои канцлера и, не удержавшись, подмигнул камере, пока никто не видел.
На бракосочетание женишок собрал человек двадцать, чтобы имелось больше свидетелей согласия принцессы. Рей основательно струхнул. Из двадцати наверняка найдется набожный, замечающий все косяки происходящего и явный непрофессионализм лжесвященника.
В столовой для слуг взгромоздили друг на друга два табурета, покрыли их снятой шторой, это сооружение Рей объявил «алтарем». Когда ввели невесту, и он затянул молитву, случилось самое неприятное: кто-то из барончиков завопил, мол, не по правилам, все должно быть иначе…
Рей похолодел. Прикинув расположение людей, изготовился к прыжку. Первым делом — к маркизу, вырвать его кинжал и приставить ему к горлу, рявкнуть — не двигаться! Одна надежда на Флоранс, что не растеряется и достанет пистолет. Но она его сегодня впервые взяла в руки, не стреляла ни разу! Эх, если бы он мог учить ее как Алейне…
В общем — шансов нет.
Ситуацию разрядил маркиз. Он просто сгреб сомневающегося за грудки и вышвырнул из «зала бракосочетаний».
— Продолжайте, святой отец.
Уложившись в четверть часа, Рей перевел дух.
Было всего три часа пополудни, когда «молодые», поклявшиеся «в горе и радости» хранить верность до гробовой доски, отправились вершить первую брачную ночь. Заметив, что внимание к нему упало, Рей осторожно перевел «эс-джи» в режим приема-передачи.
— Где принц?
— Судя по данным ИК-сканера, вполне может быть в той комнате, где останавливался маркиз, от входа пятая слева. Рей! Там еще в шести комнатах люди, наверно — фрейлины принцессы и друзья принца. Надо удержать коридор, — приказал Хорхе.
«Твою мать! Что стоило сделать крест раз в пять больше и вложить в него автомат! — мысленно простонал Рей. — Любой план рушится, как только к нему приступаешь. Единственный пистолет — у Флоранс!»
— Канцлер! Куда он ее повел?
Не уточняя, кто такие «он» и «она», Хорхе засек положение «эс-джи» принцессы на схеме замка.
— Кладовка, седьмая справа. Где ты встречался с маркизом.
— Иду. Конец связи.
В раскрытую дверь «зала бракосочетаний» Рей увидел, что «алтарь» разобрали, на стульях разложили нехитрую снедь. Команда маркиза подкреплялась по поводу венчания. Дружинники сморщились от крепкого аромата, исходившего от монашеской рясы. Не докучая им, Рей прихватил куриную ножку и с самым беззаботным видом и курицей во рту двинулся к опочивальне «молодых».
Он ожидал услышать одиночный выстрел и шум запираемой наглухо двери. Но, как можно было предположить, события все дальше уходили от сценария Хорхе.
***
— С праздником свадьбы, любезный муж!
Флоранс целилась в коленку, но по неопытности всадила первую пулю в бедро. Потом в плечо. В другое плечо. Лишь третья и четвертая попала в колени.
Оказалось — действительно просто.
Она старалась не убить негодяя, сохранив его для показательного трибунала, только ранить, чтоб не причинить вреда. Но зная, сколько бед он принес Киенне и его семье… Если бы не де Моайль, проклятая Джейн не начала бы свою комбинацию, не травила бы отца, брата, Джанет…
Так сложно было остановиться! Дай себе волю, Флоранс выпустила бы в «муженька» полный магазин.
— Эй вы, за дверью! Маркиз в моих руках, истекает кровью, и я прибью любого, кто переступит порог! И его тоже! — в «эс-джи» она прошептала: — Де-Моайль у меня в заложниках.
Она совершенно не подумала, что больше половины мятежников в крыле принадлежат к свите герцога де Тревейна и графа де Туа. Они совершенно не расстроятся кончине маркиза. Более того, граф, ранее — скорее предмет для насмешек, нежели претендент на престол, неожиданно приобрел вес. А ведь у него есть взрослый неженатый сын!
К счастью, в двух шагах находился человек, способный просчитывать последствия.
— Позвольте войти служителю Господа, дочь моя! Отпустить грехи умирающему надобно, если отойдет к Богу без напутствия — грех и на вас ляжет.
Барон шагнул в комнату, плотно затворил дверь. В маленьком помещении без окон сразу потянуло немытым телом и несвежей курицей, но для Флоранс эта вонь в ту секунду была слаще ароматов роз! С ней мужчина-защитник, друг Сергея.
