***
При известии, что британский борт приближается к Гее, Флоранс встревожилась не на шутку — ее так долго и Хорхе, и Сергей стращали последствиями их визита.
Выгнав всех из своего кабинета, она принялась вытрясать душу из мужа.
— Летят! Они все же летят, Серж! Ты обещал! Неужели одно-единственное письмо спасет планету?!
— Хочу надеяться, уже спасло. Достаточно, чтобы оно попало на стол оппозиционным партиям Великобритании и, самое главное, в оппозиционные средства массовой информации. Потом его вынуждены будут озвучить и другие СМИ. Знаешь, угроза ракетного удара по городу, передача новейшего оружия дикарям — это не шутки.
— Неужели у них совесть проснется, и они заголосят: «Прости, Боже, мы согрешили!» Так, что ли?!
Она металась по кабинету как тигрица, у которой забрали детенышей.
— Совесть? Сознание греховности?! Дорогая, ты забыла главное, о чем я тебе рассказал. Нет у них никакой совести, она атрофировалась за ненадобностью. Они боятся единственного греха, нарушения самой главной заповеди из десяти — одиннадцатой.
— Ну, и что это за заповедь? — Флоранс остановилась среди комнаты и теперь снова напомнила тигрицу, готовую прыгнуть на кого угодно, даже на служителя, принесшего ей ляжку антилопы на обед.
— Заповедь «не попадайся». Истинные британские джентльмены способны абсолютно на любую низость, если она не станет достоянием гласности и не будут нарушены внешние приличия. В нашем случае все приличия пошли коту под хвост, что важно — максимально публично, лондонские ханжи взвыли от восторга. Скажу так, заслуги Джейн в спасении Геи от Великобритании сложно переоценить. Давай поставим ей памятник на месте «героической» гибели.
При словах о памятнике отравительнице ее отца и брата императрица подняла руки с полусогнутыми пальцами, угрожая вцепиться ногтями… И расхохоталась.
— Испугался? То-то. Будешь знать, как дразниться. Памятник всяким там рыжим бабам, придумал тоже! Смотри у меня.
Короткую ссору или, скорее, имитацию ссоры нужно было завершить поцелуем, но Сергей не успел. Над его и ее браслетами коммов появился прямоугольник с лицом Антуана.
— Срочное сообщение, Ваше Императорское Величество, Ваше Императорское Высочество. От капитана рейнджера «Юрий Долгорукий», тот вошел в нашу звездную систему.
— Сбрось мне и Флоранс на комм! Быстро!
В доли секунды, пока Антуан переправлял данные, Сергей успел обнять и чмокнуть жену, все еще дрожащую от пережитого всплеска эмоций, потом впился глазами в текст письма русских.
Капитан сообщал, что правительство Российской империи предложило выкупить у Британии пай в миссии за 50 % от той небольшой суммы, что англичане заплатили американцам, и очень мало сомнений, что Лондон откажется. Как представитель России, капитан уполномочен принять заявление о вступлении Киенны в ООН, а также любого другого государства планеты или, что проще, союза всех государств. На борту — офицер дипломатического корпуса с верительными грамотами, которые он желает вручить императорской семье, контейнер с медицинским оборудованием для лечения детей, страдающих от лучевой болезни, и множество всяких других полезных плюшек.
— Это какой-то подвох? — с обычной подозрительностью спросила Флоранс.
— Нет, рука помощи. Но ты совершенно свободно можешь решать — принять ее или оттолкнуть. Молчу, потому что ты опять назовешь меня манипулятором.
— М-м-м… А эти?
— Англичане? Они — всегда в своем репертуаре. Взяли курс к точке перехода, не попрощавшись и не извинившись. Зато с чувством сохраненного достоинства.
— Даже не верится…
— Что мы победили? Так это только победа в бою, дорогая, но не в войне. Нам нужно поднять целую планету до уровня современной цивилизации, но при этом не загадить природу. Нам нужно отбиться от других «доброжелателей», поверь — британцы не единственные с загребущими лапами, я бы даже сказал — еще не худшие среди себе подобных. Да много чего!
Некоторые подробности капитан «Юрия Долгорукого» и дипломат рассказали позднее. За считанные дни в интервале между стартом британского военного транспортника и российского рейнджера на Земле произошло многое.
Британская оппозиция из событий на Гее, в общем-то, совсем не сильно касающихся подданных Его Величества на Земле, устроила колоссальный скандал, уцепившись за письмо Флоранс и Сергея как за информационный повод. Акции многих крупных британских корпораций поползли вниз, поэтому особой активности Грандфлита у Геи ждать не стоило. Топливо все же стоит денег, а их количество в Королевской казне есть величина отрицательная.
Сделанная Антуаном свадебная фотография Флоранс и Сергея стала хитом в глобальной Сети. Бывшая британская невеста бывшего графа изо всех сил отбивалась от комментариев, убеждая репортеров и блогеров, что совсем не собиралась учинить суицид от разочарования, в чем ее подозревали.
Одна фраза англичанки стала крылатой:
— Мужчины — не то, ради чего стоит жить. И, тем более, не те, из-за кого следует умирать.
Когда посол процитировал британскую принцессу, августейшие супруги дружно рассмеялись, Флоранс бросила: «Как я ее понимаю!», Сергей подмигнул дипломату: «Это наше, личное».
Наконец, настал день отлета, экипаж «Юрия Долгорукого» был готов отвести императорскую чету на Землю для церемонии вступления Киенны в ООН, а затем вернуть обратно.
Во время сборов Флоранс задала неожиданный вопрос:
— Кровати на корабле удобные?
— Так себе. К чему этот вопрос?
— Надо сделать наследника. И не упрекай меня, что я все время смешиваю личное с политикой.
— Готов хоть сейчас заняться продолжением императорского рода, прямо на твоем рабочем столе. Когда там у нас опасные дни?
— Не знаю.
— Ты даешь! А красные когда кончились?
— Так не было после того, как я пришла к тебе под утро после штурма, календарь сбился. Ты думаешь… Рано же еще делать выводы!
Но Сергей не стал ждать. Он опустился на колени возле жены, обнял ее, прижался лбом к упругому животику.
— Здравствуй, Твое Императорское Величество Бодуэн III!
— Или Флоранс II, — не удержалась от возражений императрица.
Громко залаяла Лайза. Она была готова любить и охранять любого человеческого щенка.
