тела и волос фейри, шипя, когда она поднималась и рассеивалась в свежем воздухе.
Я убрала свои вьющиеся волосы с глаз, затем положила ладонь ему на грудь, прижала другую руку сверху и начала качать. Вода стекала по моей шее, обвивалась вокруг ключицы и падала на неподвижную челюсть Круза, шипя, как масло на горячей сковороде.
Могут ли фейри действительно утонуть?
— Круз?
Никакого ответа.
— Если это проверка, то это не смешно.
Ничего.
— О, ради всего святого…
Я склонилась над его неподвижным телом и сделала два спасительных вдоха ему в рот, затем возобновила сжатие.
Что-то затрепетало под моими кончиками пальцев. Сердцебиение.
Я снова убрала волосы с глаз и собиралась возобновить массаж, когда увидела свою кожу. Кровь ревела у меня в ушах, я подняла руки и провела ими перед лицом.
Тело Круза дёрнулось рядом со мной.
Побледнев, я засунула руки под бёдра.
Его глаза открылись.
Моё сердце бешено заколотилось в груди.
Он пристально посмотрел мне в лицо.
Я замерла.
Он улыбнулся.
ГЛАВА 42. СВОДНАЯ СЕСТРА
Лоб Круза наморщился, и его тело снова содрогнулось. Когда он зажмурился, я протянула руку и коснулась своего лица.
Было ли это похоже на мои руки?
Моя щека была гладкой, как персиковый пушок, но моя челюсть… Моя челюсть не ощущалась так, как моя кожа. Моя челюсть была похожа на кожу ящерицы, которую я поймала однажды летом.
Страх сжал мои рёбра и затуманил поле моего зрения.
Твою мать.
Неужели я подписала себе смертный приговор, спасая его жизнь?
Чёрт. Чёрт. Чёрт.
Я встала и прошлась по небольшому пространству, затем оглядела глэйд и подумала о том, чтобы прыгнуть внутрь.
Лили была права.
Я не могла поверить, что она была права.
Сейчас я должна была умереть.
Круз собирался убить меня.
Мои глаза наполнились слезами, когда я уставилась на медное дно, которое поблескивало под глэйдом. Моя водная могила.
Позади меня раздался тихий голос. Круза.
— Лея была права.
Моё внимание снова переключилось на него. Он сел, его лицо было бледным, но глаза горели.
— Что ты имеешь в виду, Лея была права?
Жар в моём голосе пронёсся по гладкой поверхности, скользнул по глэйдам и ударился о плавающие деревья. Их желтые ветви обвивались вокруг себя, как щупальца осьминога.
Он потёр грудь.
— Она могла бы упомянуть, что меня ударит током в процессе пробуждения твоего гена.
Мои мышцы напряглись.
— Я не… я не… понимаю… Лея?
Круз оглядел небо вокруг нас. Кто-то шёл? О, Великий Дух, это была подстава, чтобы доказать, что я враг? Была ли его мать на пути, чтобы арестовать меня? Засунуть меня в одну из её карательных птичьих клеток?
Я вытянула шею, и, хотя мои глазные яблоки болели, я обыскала каждый последний кусочек земли и неба в поисках присутствия другого человека. Там никого не было.
Мы были одни.
— Я знаю, что ты узнала, что Лея не была частью твоей семьи, Катори, — мягко сказал Круз.
Моя шея хрустнула, когда она наклонилась к нему.
— Как?
— Лили сказала мне.
— Лили? Ты говорил с Лили? Она говорила с тобой после того, что ты…
— Шшш…
Моё горло сжалось.
Его взгляд снова блуждал по небу. Мне не нужно было следить за его взглядом, чтобы понять, что мы всё ещё одни. Он оглянулся на меня, точнее, на мои руки, которые были сцеплены по бокам.
— Я никогда не встречал настоящего Дэниели, — сказал он низким и немного хриплым голосом.
Я опустила взгляд на свои кулаки. Моя кожа всё ещё мерцала крошечными чешуйками, но они были не так заметны, как раньше.
— Ты собираешься убить меня?
— Убить тебя?
— Разве я не твой злейший враг?
Его губы изогнулись в улыбке.
— Почему ты ухмыляешься?
— О, Катори… — он сделал долгий, глубокий вдох, затем похлопал по месту рядом с собой. — Нам есть о чём поговорить. Тебе следует сесть.
— Я прекрасно стою.
— Кэт…
— Ты причинил боль Лили, чтобы заставить её рассказать тебе о результатах анализа ДНК?
Его тёмные брови сдвинулись, глаза потемнели.
— Я бы никогда не причинил вреда Лили.
— Никогда не причинил ей вреда? Ты вышвырнул её из Неверры.
— Это не то, что ты думаешь… — его голос был почти шепотом.
— Не то, что я думаю?
— Пожалуйста, Кэт. Успокойся и сядь рядом со мной, — его взгляд скользнул по тыльной стороне моей руки, которая была освещена, как небо четвёртого июля. — Если Эйс придёт, я не смогу рассказать тебе правду о том, что происходит.
— Правду? — мои слова были скорее эхом, чем звуком.
Он кивнул на место рядом с собой. Я не собиралась, но я села. И не потому, что он попросил меня об этом, а потому, что мои колени ослабли от смущения.
— Говори.
Цвет его лица больше не был восковым, но он всё ещё казался истощённым.
— Как Лея узнала, кто я такая, и почему она сказала тебе?
— Лея знала, потому что Адетт доверяла ей, и она рассказала мне, потому что я был её последним живым родственником.
— Ты?
Он кивнул.
— Лея была сводной сестрой моего отца.
Как засыхающая кровь на открытой ране, его слова свернулись в моём сознании, окончательно остановив мою изливающуюся озабоченность.
— Его сводная сестра?
Я даже не могла сформулировать целое слово. Лея была сестрой Джейкоби Веги? Она была тётей Круза?
— Давным-давно у моего дедушки был роман со смертной женщиной.
— Охотницей?
Он покачал головой.
— Не охотницей. Просто человеческой женщиной. Он не мог привести её сюда или признать свою дочь, потому что…
— Её бы убили. Я слышала, что они делают с внебрачными детьми. И всё же она, должно быть, приехала сюда, если знала Адетт, так как мой предок умер в 1875 году. Если только Холли — я имею в виду Лея — если только она не собиралась набрать двести, — она была старой, но, конечно, не настолько старой.
— Она жила здесь пару лет за раз, но всегда возвращалась в Роуэн, — его зубы впились в нижнюю губу.
— Значит, Адетт была… она была такой же, как я?
Он высвободил губу.
— Нет.
Мой лоб наморщился.
— Адетт не была наполовину Неблагой, — сказал он. — Как ты.
— Она была полностью Дэниели? — я пробормотала последнее слово.
Он кивнул.
— Но она жила на Земле?
Он снова кивнул.
— Как она выжила за пределами Неверры?
— Дэниели не сделаны из огня, как Благие. Они сделаны из крови и воды. Как ты думаешь, почему Максимус хотел уничтожить их, Катори? Они были самой стойкой кастой, самой сильной, и это пугало его.
