странно с книстанофами, то я напрочь запретил им к тому туннелю подходить, так и сказал, чтобы ни одного там не видел. Ведь у них частично связанное сознание, как тебе должно быть известно. Что-то тревожит одного и это же начинает беспокоить всех, кто имеет связь с их роем сознания. Частично прям как прихвостни — усмехнулся он — Куда-то бежит толпа, туда же бегут все.
— И как же ты с ними договорился, что они на тебя работают? Они же, да и ваши певицы, относятся к агрессивным расам? — не поняла Райвина.
— Знаешь, эволюция такая штука, что способна тебя сделать самым обаятельным собеседником из всех — намекнул Лумасаад.
— Но ведь даже первородные не могут влиять на другие расы кроме людской? — терялась Райвина.
— Другие и не могут — согласился с сочувствующей улыбкой Лумасаад — А я могу — властно улыбнувшись, сказал Лумасаад.
— Ты хочешь сказать ты обогнал Даздальварина? Это что же за скорость эволюции должна быть? — усмехнулась Райвина — Сколько из них твои приближённые? У Даздальварина их уже сто двадцать. Но он ещё почему-то другими расами не управляет.
— Сколько у меня приближённых? — как бы не расслышав, переспросил Лумасаад и посмотрел на свой народ.
Роговицы глаз у каждого вампира, стали светящимися жёлтым светом и у Райвины произошёл глотательный рефлекс. Лумасаад посмотрел на Райвину.
— Они все, мои приближённые, Райвина — ответил со слабой, но властной улыбкой Лумасаад.
И даже Ладуин понял, что это очень сильный первородный, и возможно, очень древний.
— А зачем такая армия прихвостней? — продолжала «между делом» спрашивать Райвина — Не уж толь собрался мстить остальным первородным? — спросила Райвина.
— Совершенно верно — ответил, как само собой разумеющееся, Лумасаад — И начну с основателя твое линии — с улыбкой добавил он.
— Я конечно не эксперт, но как по мне даже этого гнезда маловато будет — заметила с улыбкой Райвина.
— Те, кого из них ты можешь охватить сейчас взглядом, это лишь малая часть. Почти весь туннель ими забит — объяснил Лумасаад.
У Райвины опять произошёл глотательный эффект, потому что это было много.
— Но ты права, их маловато — как бы расстроенно сказал Лумасаад, и начал опять ходить туда-сюда — А если бы гнёзд было два? — как бы озарённый, спросил он Райвину.
— Ну… — задумалась Райвина.
— А три или четыре таких гнезда, мне принесли бы победу? — спросил он её и Райвина нахмурилась, пытаясь понять шутит он или нет — А сорок таких гнёзд, как думаешь, решат этот вопрос?
И тут эмоции лица Райвины, кардинально изменились, а Ладуин, посмотрев на Райвину, понял, что такой армии ни у одного первородного нету.
— Это без учёта молодых гнёзд — остановившись, добавил, как бы упущенный момент, Лумасаад.
— Столько не прокормить — сказала первое что пришло в голову Райвина.
— Смотря кто и как кормит — заметил Лумасаад и снова начал ходить из стороны в сторону, активно жестикулируя руками при повествовании — Видишь ли, один из эволюционных скачков, принёс мне возможность влиять на работу физических тел. И в следствии экспериментов, оказалось, что прихвостням, для жизни, на очень долгий период, необходимо просто ничтожно мало крови, всё остальное, это их жадность и желание набить живот. Но и это ещё не всё, если заставить их организм работать на предельной экономии, то они впадают в очень глубокий сон, который может длиться десятилетиями, после чего незначительную дозу нужно дать снова, и снова ввести в то же спящее состояние. Оставляешь несколько гнёзд на минимальном питании в сознании, и как только они эволюционируют до второго состояния, усыпляешь, повторяя это процесс с остальными группами. И вот у тебя уже армии прихвостней во второй форме, с которыми не так уж и легко справится, если ты не двигаешься так же быстро, как это умеем мы с тобой — заметил Лумасаад.
Райвина уже ощущала себя обречённой, но сильнее она сожалела только о том, что тот, в кого она влюбилась по-настоящему, должен будет умереть вместе с ней, даже не успев понять, что значит «бессмертие».
— Но надо признаться, что на днях, я несколько молодых гнёзд потерял, пара гнёзд были в сознании, и учуяв живого, проходящего рядом, просто взбесились. Хоть специально и спрятал их подальше — сделал на этом акцент Лумасаад — Откуда тот проводник там только взялся? — с настоящим изумлением, задал вопрос он.
— Проводник? — переспросила Райвина.
— Да, это был проводник — подтвердил Лумасаад — сначала он один их испепелял, уничтожив целое гнездо, а потом появился ещё один, и одним ударом уничтожил второе, что было там же, но на другой высоте — жестикулируя руками, продолжал он повествование — Одна из моих, что раньше была из их селения, когда они ещё жили на земле, а не на той горе, заверила меня, после описаний той силы, которую использовал второй, что это было точно кто-то из их, как они ныне называют, «совета».
— Ты видишь глазами обращённых? — удивилась Райвина.
— Очень удобная способность — заметил Лумасаад и остановившись, повернулся к гостям — Ты вроде здесь, и в то же время везде, где есть представитель твоей линии — улыбнулся он — А вот третье гнездо, было в спячке. Но их что-то напугало, тем самым разбудив, и предполагаю, что пугающее влияние пришло со стороны океана, потому что бежали они в противоположном направлении. Встретили на пути поселение и не смогли устоять перед терзающей жаждой, хоть и влиял на них, но словно моё влияние перебил страх — задумавшись рассказывал Лумасаад — А после появились рыцари людей и я на них сразу поставил крест — признался с досадой Лумасаад.
Райвина аккуратно посмотрела на сосредоточенно смотрящего на Лумасаада Ладуина, начиная догадываться о источнике испуга того гнезда.
— Точно Даздальварин бесился на кровавом острове — усмехнулся Лумасаад — Наверное ему не сильно понравилось твоё отсутствие там — начал посмеиваться он — Ведь его добродетель осталась не исполненной, а то, на сколько он обидчивый, знаю, наверное, даже юнцы нашего племени — заметило он.
— Меня вот ещё один вопрос терзает — призналась Райвина.
— Слушаю — очень любезно спросил Лумасаад, собрав руки за спиной.
— Если наша судьба умереть, даже если не сейчас, а потом, когда ты исполнишь задуманное, тогда зачем ты мне всё это рассказываешь? — спросила она.
— Гости такая редкость в моём доме — с досадой признался Лумасаад, снова начиная ходить из стороны в сторону — Что, во-первых, когда ты ещё ни с кем не поговоришь вот
