вахтенный штурман В. Шабля увидел слева по курсу примерно в 20 милях яркую светящуюся точку. Ее размеры быстро увеличивались и вскоре можно уже было ясно различить отдельные языки пламени, высота которых достигала 50 метров. Почти в это же время радист «Советской нефти» А. Свирский принял сообщение с маяка: «На горизонте горящее судно. На сигналы не отвечает». Танкер «Советская нефть» шел без груза, но его танки после сдачи бензина еще не были дегазированы. По всем правилам противопожарного дела такой танкер не должен был вообще приближаться к горящему судну. Но капитан А. М. Алексеев считал, что это горит пассажирский лайнер, обогнавший «Советскую нефть» накануне вечером. Высокое пламя свидетельствовало, что на судне большой пожар. Капитан знал, что эфир чист и поблизости не видно других судов. Он тут же собрал на совещание старший комсостав судна и сказал: «Радист принял сообщение: На горизонте горящее судно. На сигналы не отвечает. Вы сами видели пламя. Считаю своим долгом заявить вам, что международная практика торгового мореплавания не считает нефтеналивное судно обязанным оказывать помощь горящим судам. Ни один из наших 18 танков после сдачи бензина во Владивостоке еще не дегазирован. Вы сами понимаете, чем мы рискуем, приблизившись к этому плывущему костру... Мы вправе пройти мимо. В этом районе много судов, идущих к Суэцу и из него. Видимо, уже кое-кто из них получил SOS и идет на помощь. Если мы пройдем мимо, закон будет на нашей стороне. Но мы пока ближе всех к горящему судну, и я полагаю, что это вчерашний красавец, так лихо обогнавший нас вечером. Там сотни людей. Я принимаю решение идти на помощь. Ваше мнение. Прошу высказываться».
Следовать немедленно для оказания помощи — таково было единое мнение всего комсостава танкера. Увеличив до предела обороты двигателей, «Советская нефть» направилась к месту катастрофы. Команде было приказано тщательно задраить все люки и горловины танков, приготовить к действию пожарные насосы, вынести за борт на шлюпбалках спасательные шлюпки и моторный бот, спустить в воду все имеющиеся трапы, вывести за борт грузовые сетки и разложить по палубе все спасательные принадлежности — круги, нагрудники, светящиеся буйки.
К 4 часам утра танкер подошел к горящему судну. Им действительно оказался лайнер «Жорж Филиппар». Его спардек был почти полностью охвачен огнем. Зрелище поистине было ужасным. За сотни метров от горящего судна слышались душераздирающие крики и треск огня. Позже в своем рапорте капитан А. М. Алексеев писал:
«Ветер зюйд-вест 6 баллов, волнение — 5 баллов. В 4 часа было еще темно. Расстояние до горящего судна «Жорж Филиппар» составило 300 саженей. На воде плавали светящиеся спасательные буйки, судно почти все было объято пламенем. Остановившись с его наветренной стороны, со стороны своего левого борта, с воды мы услышали захлебывающиеся женские вопли. В мгновение весь экипаж, будучи в крайнем возбуждении, спустил по команде приготовленные заранее спасательные шлюпки, которые под управлением помощников капитана понеслись к бедствующему судну, а также туда, откуда слышались жуткие крики людей, находившихся в воде».
Что же случилось? Почему загорелся французский теплоход? Вот что происходило на его борту за 2,5 часа до прибытия помощи. В 1 час 35 минут ночи 16 мая старший помощник капитана «Жоржа Филиппара» Кан Паоли был разбужен вахтенным штурманом, который сообщил ему, что автоматическая система определения очагов огня сигнализирует о пожаре в трюме № 5. Паоли и его два помощника направились осмотреть трюм № 5. Однако никаких следов огня или дыма они там не увидели.
В это время пассажирка лайнера Валентен вошла в свою каюту второго класса на палубе «Д». Несмотря на работающие вентиляторы и открытые иллюминаторы, в каюте было очень душно. Она включила свет и сразу же обратила внимание, что лампочки светятся необычно тускло. Она еще раз переключила тумблер. Свет стал еще слабее. Не дожидаясь, когда он погаснет совсем, Валентен нажала кнопку звонка вызова стюарда и с удивлением увидела, что кнопка запала в гнезде. Она потрогала рукой провода и почувствовала, что они горячие. Выйдя из каюты в коридор, Валентен встретила вахтенного штурмана и заявила ему, что в ее каюте неполадка с электричеством. Офицер обещал прислать электрика. Прождав его 20 минут, пассажирка еще раз потрогала провода и, предчувствуя беду, решила сообщить о случившемся на мостик. Когда она второй раз вышла в коридор, то увидела старшего помощника с двумя офицерами. Они о чем-то громко спорили. Валентен заявила им, что ей обещали прислать электрика, который так и не пришел. Войдя в каюту пассажирки, Паоли почувствовал запах горящих проводов и услышал легкое потрескивание в электрической коробке щитка сигнализации. «Времени терять нельзя! — сказал старпом, — прикажите отключить ток с палубы Д». Судовые часы показывали 2 часа 10 минут ночи...
Другая пассажирка лайнера проснулась в 2 часа 25 минут от запаха дыма. Она выглянула в иллюминатор каюты и к своему ужасу увидела, как из других иллюминаторов, расположенных под ее каютой, вырывались языки пламени. Схватив ребенка, она бросилась в соседнюю каюту, где спал ее муж.
Примерно в это же время один из пассажиров третьего класса Поль Лебрен почувствовал запах горящей резины. «Откуда?» — подумал он и посмотрел направо, налево, потом на переборку напротив своей койки. Над дверью каюты висел электрический звонок пожарной тревоги. Недоумевая, Лебрен увидел, что стальная пружинка с шариком на конце дрожала под бронзовым колпаком, но шарик не доставал до краев звонка. В помещении третьего класса, тускло освещенном лампочками синих ночников, среди вздохов, храпа и сонного бормотания, раздался громкий голос Лебрена: «Вставайте, нам грозит опасность! Бегите на верхние палубы!»
Капитан «Жоржа Филиппара» П. Вик был разбужен старпомом в 2 часа 15 минут. Он поставил лайнер против ветра и приказал застопорить машины, хотя пламя двигалось по спардеку с носа на корму. В пассажирских помещениях теплохода температура не спускалась ниже 30 °С. И поскольку все иллюминаторы были настежь открыты и система вентиляции воздуха все еще работала на полную мощность, это привело к быстрому распространению огня. Противопожарные двери закрыли слишком поздно, когда помещения уже заполнились дымом. Это привело к трагедии: многие задохнулись дымом в каютах и коридорах. Через 10 минут после начала пожара из строя вышел вспомогательный дизель-генератор (на второй электрики почему-то не перешли), и судовая радиостанция обесточилась. Поэтому радист успел послать сигнал бедствия SOS всего пять раз. Этот сигнал был принят английскими пароходами «Контрактор» и «Махсуд». Тут же пламя охватило помещение аварийных дизель-генераторов и радиорубку. Потом загорелись
