она не должна работать и вообще должна сидеть дома, читать книги и ждать будущего мужа, пока на нее не снизойдет сия благодать, как длань Тамеи.
Интересно, как бы отец отреагировал, если бы узнал, что случилось на островах?
Женевьев представила, как багровеет его лицо, и, не сдержавшись, хрюкнула. По привычке прикрыла рот рукой, стирая этот полупридушенный, совершенно не аристократический смешок. Которого, к счастью, никто не услышал: ворота перед ней, благодаря артефактам, распахнулись автоматически, а улицы уже были полупустыми…
– Магистр Анадоррская.
Его голос прозвучал так неожиданно, что Женевьев споткнулась и чуть не растянулась прямо на улице перед приютом. Если бы Лорхорн ее вовремя не подхватил.
Ее окатило ароматом его парфюма, каким-то пряно-острым, горячим. На мгновение лишая способности мыслить здраво, потому что если раньше это были всего лишь воспоминания, то сейчас она словно снова оказалась в плену той ночи. В его объятиях. Как ни странно, это же и подстегнуло, Женевьев резко освободилась из его рук и довольно холодно поинтересовалась:
– Что вы здесь делаете, адепт Лорхорн?
Он словно и не заметил ее холодности.
– Ловлю вас. – Почему-то рядом с ним она переставала быть той Женевьев, которая непременно отшила бы этого дерзкого мальчишку. Вот только теперь проблема заключалась еще и в том, что после их разговора в кабинете она уже не воспринимала его исключительно как адепта, и это сводило с ума.
– Я имела в виду, вы должны сейчас быть в Академии, – стараясь сохранить дистанцию магистр-адепт, которая рассыпалась, как песочный замок, произнесла Женевьев. – Порталы запрещены.
– У меня есть личное разрешение ректора Эстре. Получил его только сегодня. – Лорхорн протянул ей упакованный в красивую бумагу сверток. – А это вам.
Сверток оказался роскошным букетом. Настолько роскошным, что простому адепту позволять себе такое наверняка было накладно. Учитывая, сколько магии требуется для занятий… и не только. Первым порывом было отказаться. Чтобы он никогда больше не приходил и не приносил таких букетов. Так и следовало поступить, но Женевьев не смогла. Как не смогла сдержать странный вздох, когда букет перекочевал в ее руки.
Ей нравились цветы. Она всегда их любила, и Сезар присылал ей букеты пачками. Одни увядали, он присылал новые. На ее рожденье всегда было море цветов, по любому ее щелчку пальцев всегда были цветы, но никогда еще ей не дарили столь дорогих подарков. Никогда ради нее не получали разрешение на порталы. Никогда…
Женевьев остановила себя на этой опасной мысли.
– Я не думаю, что нам стоит…
– Я хочу проводить вас домой. Уже поздно, – совершенно спокойно перебил ее Лорхорн. – Позволите?
Если бы он стал настаивать, напирать, как тогда в кабинете, она бы сумела ему отказать. Но на такую простую совершенно ни к чему не обязывающую просьбу достаточно сложно ответить отказом. Особенно если отказывать совершенно не хочется.
– Хорошо. Если пообещаете, что это больше не повторится.
– Этого я совершенно точно обещать не могу.
Только сейчас Женевьев поняла, что так и стоит рядом со своим адептом перед приютом, и к щекам прилила краска.
– Пойдемте, – немного резко ответила она и поспешно зашагала по улице.
Лорхорну не составило труда ее догнать.
– Никогда бы не подумал, что вы так быстро бегаете.
– Никогда бы не подумала, что вы настолько… настойчивы, – сердито ответила она, вложив в это слово совершенно иное значение и показав его интонациями.
Лорхорн снова пропустил шпильку мимо ушей.
– Да, настойчивости мне не занимать. Особенно когда дело касается женщины, которая мне безумно нравится.
У Женевьев вспыхнули уши. Хорошо хоть в темноте этого не было видно!
– Прекратите.
– Что именно? Делать вам комплименты?
Она не нашлась, что ответить. Как такое вообще возможно?! Где ее хваленое красноречие?
– Нет. Я уже обозначила, что между нами ничего нет и не может быть.
– Да, я это уже несколько раз слышал. Тем не менее сейчас мы идем рядом и наслаждаемся обществом друг друга.
– С чего вы взяли, что я наслаждаюсь?
– С того, что вы никуда бы со мной не пошли, если бы не наслаждались. И да, это тоже был комплимент.
Женевьев открыла было рот, чтобы возразить, но поняла, что в этой теме бесконечно ему проигрывает. Пока. Просто ей нужно время чтобы выбрать стратегию поведения, а значит, сейчас нужно всего лишь сменить тему. Ничего нового, суть та же самая дипломатия.
Его близость действовала одуряюще. Будучи ее адептом, он был ее выше, а еще от него исходила это по-настоящему мужская сила, которая с возрастом еще более разовьется… да какая ей разница во что она разовьется!
Меняй тему, Женевьев. Меняй тему.
Она украдкой взглянула на него, отметив резкий профиль, сильные плечи. Даже в форме адепта он выглядел невероятно мужественно. Вот и как тут менять тему?
– Вы собираетесь углубленно изучать артефакторику? – поинтересовалась она.
– Вы так много обо мне знаете? Я польщен.
В его глазах сверкнули знакомые искры, и Женевьев прикусила язык.
– Просто я видела вас на кафедре, когда… – Она чуть не ляпнула «проходила мимо», но вовремя себя остановила. – Шла за документами. Вот и сделала логичный вывод.
– Ну что ж, вы правы, – Лорхорн пожал плечами, – обожаю артефакты, разработку заклинаний и все, что с этим связано. Можно сказать, это моя вторая суть. Изучение магии и создание с ее помощью того, что способно облегчить жизнь или оказать помощь. С одной стороны, не очень мужское занятие, с другой… мне плевать. Я обожаю магическую науку и рассчитываю связать с ней свою жизнь.
– Кто вам такое сказал? – искренне изумилась Женевьев.
– Что именно?
– Про не очень мужское занятие.
– Наука, лаборатории… это все сейчас больше списывают в женские профессии. Это раньше считалось, что только мужчины способны заниматься серьезными разработками, но Эвиль Ларо как следует встряхнула этот мир.
– Лично я считаю, что все это чушь, – Женевьев пожала плечами. – Женские, мужские профессии… если бы я к этому прислушивалась, никогда не пошла бы преподавать.
Лорхорн усмехнулся.
– Тоже верно.
– Призвание – вот что важно, – она потерла замерзающие ладони друг о друга. – И то, насколько ты этим горишь. Насколько утром тебе хочется вставать с постели, чтобы заниматься этим среди прочего…
Женевьев не успела договорить: Лорхорн расстегнул форменный пиджак и набросил ей на плечи. Его аромата стало еще больше, а еще ее окутало сильным, знакомым теплом его тела. К счастью, она не успела сказать, что можно применить заклинание обогрева, потому что так было гораздо, гораздо лучше. Она с детства привыкла во всем полагаться на магию, но никогда не думала, что простая забота может быть
