Покорми его завтраком, мой секретарь».
Судя по изгибам букв, Элор был слегка не в себе, когда писал это. Я понюхала тёмное бордовое пятно на краю бумажки — пахло вином. Элор нашёл, чем себя утешить.
Да, было очень не по-дружески ничего не сказать ему о первых бронированных чешуйках, но обстоятельства к этому не располагали, а потом… я и сама как-то забыла, хотя это событие в жизни дракона важное. Может, забыла потому, что давно не была в драконьем облике?
Но жажда припрятать деньги — это очень по-драконьи. И тревожный знак, показывающий, что нервы у меня сдают. Пятнадцать лет почти непрерывного напряжения, приближающийся период размножения, умирающий Элор… пожалуй, пора нервам просить пощады.
И пора проведать Элора, а затем покормить человека, они слабые, без еды быстро умирают.
Ночью Элор стучал ко мне и пьяно требовал объяснений, пришлось наложить на дверь заглушающие чары.
Но как только я её открыла…
Внизу что-то разбилось.
— Диора, не огорчайся, — на этаж ниже увещевала Сирин Ларн.
— Как не огорчаться? Вейра говорит, и она права, что что-то не видно, чтобы Элору всерьёз искали лекарство, всем будто не до него. А что, если он умрёт, и так ни на ком из нас не женится и ребёнка не сделает?
Мда, проведывать Элора без надобности, законные проверяльщицы уже на месте.
— Он же сказал, что дети будут только от избранной, — напомнила Сирин Ларн.
— Что-то я не вижу рядом с ним избранную. Мы ему что, кажемся настолько негодными, что с нами даже ребёнка зачать нельзя? Это оскорбительно!
— Оскорбилась — никто не держит! — рыкнул снизу Элор. — Пока вещи не разобрала, можешь сразу съехать!
— Хам! — сообщила Диора и, кажется, хлопнула дверью.
— Никто не держит! — добавил Элор.
Прошелестело платье Сирин Ларн, открылась и закрылась её дверь. Я бесшумно рванула вниз — сейчас самое время прогуляться по парку, заглянуть на кухню… к Дариону?
В лазурной гостиной я мельком увидела Элора: он с закрытыми глазами лежал на диване, а на столе рядом с ним было полно бутылок. Подозреваю, пустых. Пахнуло спиртным — но я уже бежала дальше, на улицу — хлебнуть утренней свежести, вырваться, перевести дух.
Мимо двух гвардейцев я проскочила, почти не заметив их. Я старалась не думать, как будем разбираться с обидой Элора, оттает ли он или потребуются извинения. Нет, скорее он сделает вид, что этого просто не было. Мне казалось так.
Я подошла к дворцовому крыльцу. Двери распахнулись, и на улицу вышел Санаду в сопровождении белокурого мерзкоголосого архивампира Келтара. Я неглубоко поклонилась и собиралась уступить им дорогу, как вдруг Санаду, сверкая амулетами с магическими кристаллами, радостно сообщил:
— Вы-то мне и нужны, Халэнн!
Два архивампира на мою голову… день явно не задавался.
Но внешне я не показала желание сбежать в ближайшие кусты.
— Я вас слушаю, — кивнула сдержанно.
От этой придворной церемонности в отношении вампиров сводило скулы.
Келтар сверлил меня мрачным взглядом и в целом выглядел так, словно его сюда на аркане притащили. За Санаду приглядывать, например.
И это уже было даже интересно.
— Прогуляемся? — Санаду указал на дорожку, уводящую к ближайшим живым изгородям и беседкам.
Прогулка с архивампиром… мда, просто предел «мечтаний».
Но я всё же кивнула и направилась в указанную сторону. Санаду поравнялся со мной, а Келтар нервирующе бесшумно шагал сзади. Мне невыносимо хотелось оглянуться.
«Да не бойся, присматриваю я за ним, — успокоил Жаждущий. — Если что — пальчики резвые поотрезаем».
— Какая чудесная погода, — оглядываясь по сторонам, заявил Санаду. — Так хорошо дышится у вас тут.
Он картинно вздохнул полной грудью.
— Вы издеваетесь? — спросила я.
— Да, — кивнул Санаду. — Мщу за собрата.
— Какого?
— За Танарэса.
— Он вроде достаточно стар, чтобы знать: стоять под окнами башни дракона вредно для здоровья. Как минимум — для возможности физически пребывать возле этой самой башни.
— Вы с ним не поговорили, а нам всем ковеном приходится расплачиваться, наблюдая его мрачное расположение духа.
— Танарэс бывает не мрачным?
— Вот то, к чему вы привыкли — это не мрачно.
Я покосилась на Санаду. Он беззаботно оглядывался и свернул к лабиринту живых изгородей.
На краю лабиринта я остановилась, и молчащий Келтар тоже остановился за моей спиной.
— Дальше не пойду, — спокойно отказалась я. — Я не войду с архивампиром-менталистом в зону с ограниченным просмотром.
— Санаду! — высокий, противный голос Келтара резанул по ушам. — Хватит надо мной издеваться, решай свои дела и возвращаемся в комнаты, мне надоели твои бессмысленные шатания.
— Раз они тебе так надоели, — Санаду развернулся и наградил его широченной улыбкой. — Значит, они не бессмысленные. Отойди на пять шагов, это очень личный разговор.
— На десять не отойти? — огрызнулся Келтар и отступил только на три шага.
— А ты умеешь считать до десяти? А то после того, как ты спутал три и пять, я в этом сильно сомневаюсь.
— Лучше бы ты в непризнанном мире сгнил! — рыкнул Келтар, отошёл на десять шагов и, сложив руки на груди, повернулся к нам спиной.
Санаду улыбался. Ощутив мой взгляд, развернулся и вытащил из-за отворота сюртука небольшую плоскую коробочку чёрного бархата. Почти нежно погладил её большим пальцем.
— Помнится, наш общий друг позаимствовал у вас кое-что для общего дела, пока я мастерю замену, — тихо произнёс Санаду, глядя мне прямо в глаза, но я не ощутила ни намёка на попытку вторжения и считывания. — Насколько стало известно, позаимствованное было уничтожено, и мне жаль, что это произошло из-за моей занятости. Я подумал, что изделие архивампира вряд ли будет вызывать доверие, поэтому решил достать творение Сирина. Тем более сейчас они… к сожалению, не в почёте, хотя мастерство вашего дедушки по-прежнему не вызывает сомнений.
Санаду протянул мне коробочку. Я смотрела на неё, и внутри всё разрывалось.
— Держи, не зря же Танарэс его искал, — уже без всякого официоза сказал Санаду.
Мне с трудом удалось подавить дрожь пальцев, когда я протянула руку и, стараясь действовать как можно непринуждённее, забрала у него коробочку. Чёрный бархат тяготил руку, мне стоило невероятных усилий не ощупать содержимое магией.
— Благодарю за внимательнось, — я кивнула. — Что-нибудь ещё?
— Нет. Надеюсь, больше не возникнет обстоятельств, которые заставят вас меня терпеть. — Тоже кивнув, Санаду направился к Келтару. — Ну что, мой дорогой соглядатай, я тут в туалет собрался, надеюсь, ты не оставишь меня одного в этот сложный час, а то я так привык к тебе, что уже боюсь расстаться даже на минуту…
