Магистру было не страшно умереть после ухода меморида с Паллейна. Не страшила его и смерть учителя, и Эдварда. Но вот гибель надежды, мечты всех оборотней, казалась, ужасной, недопустимой.
— Ну как, вы на моей стороне? — спросил я, протягивая магистру бокал красного вина. Пока Римейн размышлял о судьбе оборотней, воспользовавшись магией, я перенёс в комнату столик с закусками и вином.
— Мне надо подумать, — сказал он, приняв бокал.
— Думайте! У нас есть время до смены сезона. Как только исчезнет брачная татуировка, Дариа сможет покинуть Паллейн. Пока это не произошло, какой бы договорённости мы не достигли, нам следует оберегать её. Нельзя больше подпускать к девушке никого из парней, кроме тех, кто уже касался её энергии. Иначе потом будет больше потерь.
— Решено, — мрачно согласился магистр.
— Я уже предпринял шаги в этом направлении. Ребята из пятёрки Дарии обещали оберегать её. Будет хорошо, если вы продублируете мою просьбу.
— А сколько вообще мужчин касались энергии меморида?
— Около сотни… — я отпил вина, удовлетворённо взглянув на удивлённое лицо Римейна. Магистра очень редко можно было застать врасплох.
— Откуда сотня-то взялась?! Не может быть! Я следил за Дарией. За всё это время она сблизилась только с парнями из своей пятёрки.
— Ошибаетесь… Помните, вы как-то хотели поймать меморида? В ту ночь воздействию энергии меморида подверглись все маги спецкоманды. А немногим позже — почти все посетители Дома мадам Антигры. У вас ведь есть их списки?
В глазах Римейна отразилось понимание. Наверное, припомнил, как по Дому мадам летали шарики с фиолетовой энергией.
— После этого инцидента я переместил меморида в земли альф. Ускорил своё возрождение и на время оградил других от воздействия её энергии. Позже, после ритуала в замке Архана, я упрятал меморида в гарем Ассира, в надежде, что она надолго задержится там, и никто не будет контактировать с её энергией. Но меморид сбежала и играючи заточила меня в камень… Поэтому некоторое время я не мог контролировать её связи.
— Упомянутая вами энергетическая привязка кажется нереальной… — возразил Римейн, все ещё не веря моим словам.
— Это побочный эффект силы меморида, — прервал я магистра.
— Привязку можно уничтожить!
— Нет. Она чужеродна по отношению к нашему миру, поэтому наша магия бессильна против неё.
Римейн замолчал, обдумывая варианты. Через некоторое время он воскликнул:
— Получается, в гареме будет сотня мужчин!
— Нет, конечно! В него войдут избранные. Те от кого зависит судьба Паллейна.
— А остальные?
— Умрут в течение пяти лет.
Я почти физически увидел, как перед мысленным взором Римейна предстали имена мужчин из списка арестованных в Доме мадам Антигры. Той ночью в борделе находились несколько философов, учёных, талантливых магов, художников и поэтов, помимо купцов, моряков и торговцев средней руки.
— И как же будем решать кому жить, а кому нет?
— Голосованием. А вы видите иной выход?
— Пока не вижу… Но я постараюсь его найти! — горячась, заявил Римейн. — Дариа не согласится на гарем.
— Ей придётся… — проговорил я, отпив глоток вина из бокала.
— Это уже будет принуждение, подобное рабству.
— Поэтому нужно, чтобы девушка полюбила хотя бы одного из нас.
— Нас! — иронично ухмыльнулся оборотень.
— Да, нас, — сдерживая смех, ответил я. — Принц Эдвард, принц Эрос, принц Инэль, принц Эммануэль, правитель Сангвина — Данаг, глава клана золотых драконов — Ассила, глава клана серебряных драконов — Архан, я, вы, Корнелиус… Мне продолжить список тех, кого зацепило энергией прямо или косвенно? Вряд ли кто из нас хочет умереть в ближайшее время. К тому же внезапная смерть сразу четырёх принцев и других влиятельных лиц точно спровоцирует начало войны, в результате которой погибнет население всего Паллейна. Вы же знаете о такой возможности развития событий? Она уже давно озвучена предсказателями, как наиболее вероятная, если заветы альф не будут исполнены.
— Тогда зачем Паллейн наделил меморида такой силой? — в сердцах воскликнул Римейн.
— Магия нашего родного мира намеренно загнала нас в безвыходную ситуацию, чтобы мы, наконец, начали меняться. Чтобы мы пошли на те решения, от которых бы отказались в обычных условиях. Очевидно, наш мир слишком долго ждал полного восстановления своей целостности и магии.
Глава 41. Сияние души
Даша
Отец прислал мне магического вестника с просьбой, как можно быстрее прибыть в его дворец. Поэтому завершив под присмотром Далвира тренировку со спецкомандой, я отправилась в земли вампиров. Просьба отца немного встревожила меня.
Выход из телепорта я настроила на свою комнату. Переоделась в платье согласно дворцовой моде и поспешила в рабочий кабинет Данага. Но на месте отца не застала. Его секретарь попросил меня пройти в сад к центральному пруду, сказав, что Данаг ожидает меня там. Градус моей тревоги возрос. Все признаки указывали на то, что у нас намечается очень серьёзный разговор по душам.
Покружив минут десять по саду, я нашла большой пруд, но на вид не очень глубокий. Вместо отца увидела Лайса. Рыцарь стоял по щиколотку в воде, обнажённый по пояс и плавно двигал сразу двумя мечами. Его взгляд был обращён внутрь себя, в глубину сознания. Лайс находился в трансе.
Без опаски быть замеченной, я подошла вплотную к кромке воды. Меня вело любопытство. Прикрыв глаза, я сначала рассмотрела энергию Лайса. Радужная, яркая, очень богатая жизненной силой и розоватыми полутонами энергия рыцаря текла неторопливо, почти сонно и одновременно гармонично. Лайс владел своей силой, мудро управлял внутренней энергией, разделяя происходящее вокруг него на истинное и преходящее. Только истинная глубина мироздания волновала его.
Всей своей сутью я ощутила умиротворение, исходящее от Лайса. «Было бы замечательно, если бы у моего мужа была такая же энергетика и сила», — впервые подумала я о возможности существования моего мужчины. — У мужчины, который будет всецело принадлежать мне, а я ему. Вот так целиком, без остатка». Эта новая мысль не встретила внутреннего сопротивления, и уплыла куда-то вглубь сознания.
От удивления, я распахнула глаза и инстинктивно попятилась назад. Казалось, сейчас тело вспыхнет свечкой от дикого вожделения. Атаки змеи становились с каждым разом всё более напористыми и ожесточёнными. Ещё чуть-чуть и я не смогу справиться, стану чудищем. Глубокой болью отозвалось осознание возможности скорого поражения, и злые слезы выступили на глазах. Я замерла на месте, ожидая удара.
Фигура Лайса, плавно, безмерно осторожно меняющего боевые стойки и исполняющего удары, завораживала взгляд. Рельефные мышцы рук и груди, смуглая гладкая кожа с мелкими бисеринками пота и аура сдерживаемой силы уже должны были пробудить во мне томление. Однако внутри меня медленно, но верно разливалась дымка умиротворения и радость гармонии. Боясь спугнуть
