каждое движение дается с трудом. Даже самое незначительное.
Подходит ближе, протягивает мне руку. Отмечаю кровоподтеки. Верхняя сторона ладони практически черная.
Туда ставили капельницу? Или просто сосуды стали более тонкими с возрастом?
Мы обмениваемся рукопожатием.
Отец вглядывается в мое лицо. Странно, в его взгляде как будто мелькает одобрение. С чего бы это? Раньше он критиковал каждый шаг, от моих поступков всегда приходил в бешенство.
– Я рад, что ты приехал, – говорит Волков.
И возвращается обратно в кресло. Жестом указывает на место напротив, предлагает занять.
– Врачи дают мне два-три месяца, – продолжает и усмехается. – Но я понимаю, это вранье. Счет идет на недели. Болезнь пожирает изнутри. Наша схватка очень скоро закончится.
Я усаживаюсь в кресло. Отец наблюдает за мной, точно оценивает. Его взгляд остается цепким до сих пор, глаза ярко горят. Вообще, на его бледном лице сейчас только эти глаза и живут.
Блять. Опять это муторное чувство. Будто в зеркало смотрюсь, хотя мы ни черта не похожи. Цвет глаз не считаю. Ну и черты – тупо мелочь.
– Ты не можешь взять в жены эту девушку, Глеб.
Бьюсь об заклад, отец собирался выстроить разговор иначе. Он бы мог действовать в прежней манере. Долго нести всякий бред. Но сейчас ему хватило одного взгляда, чтобы отказаться от первоначальной затеи. Это отлично, ведь можно быстрее разобраться.
– Я все решил, отец, – отвечаю ровно. – Нет смысла тратить слова на обсуждения. Ты ничего не изменишь.
– Ты приехал просто чтобы отказаться?
– Прекращай дергать Тамару. Твои угрозы и раньше на меня не действовали, а теперь ты вообще ни черта не можешь сделать.
– Уверен?
– Да.
– Так сильно жаждешь опозорить наш род? – мрачнеет. – Твой выбор ужасен, Глеб. Эта девушка простолюдинка. Она никогда не сможет стать частью нашей семьи.
Чего, блядь? Ну и хуету же он заряжает.
Старикан переходит черту.
– Моя будущая жена – лучшее, что может быть в нашем роду, – сам не знаю, как держу ярость в узде. – Но в том, что она не станет частью семьи, ты прав. Абсолютно прав. В твоей гребаной семье места для нее реально нет. Зато в моей будет. И мы никак не станем с вами пересекаться.
– Ты ничего не понял.
Очень даже понял. Старикан решил, что не желает подыхать от неизлечимой болезни. Нарывается, чтобы я лично его грохнул.
Собираюсь подняться, потому как не вижу резона продолжать этот бесполезный разговор. Но слова отца заставляют замереть.
– Ты мой главный наследник, Глеб.
– Что? – кривлюсь.
– Ты наследуешь титул после моей смерти. Ты станешь князем Волковым и получишь все мои владения. Поэтому ты не можешь сам выбирать супругу. Взять какую-то девку с улицы и…
– Заткнись, – обрываю его.
– Тебе придется осознать ответственность. В твоих жилах течет благородная кровь. Ты не имеешь права вытворять все, что заблагорассудится.
– Ну хватит, это просто смешно, – хмыкаю. – Ты мне никто. Лучшее, что ты сделал за эти годы, – отъебался от меня.
– Прекрати выражаться, Глеб.
– Выбери другого наследника, – бросаю и поднимаюсь. – Я в таком дерьме вариться не собираюсь.
– Придется, – чеканит и тоже встает на ноги, еще и путь мне преграждает, челюстями скрежещет. – Ты станешь князем сразу после моей смерти. Ты должен сочетаться браком с той невестой, которую выбрал я.
– Ты реально думаешь, я стану это выполнять?
– У тебя нет выбора.
– Ты по ходу сыновей перепутал.
– Ты сделаешь то, что я сказал, – буравит взглядом. – По своей воле или против. Мне наплевать. Это единственное условие. Я и так слишком много уступил. Твоя игра зашла слишком далеко, Глеб.
– Ты о чем? Нет никаких условий. Я с тобой не играл.
– Хочешь сказать, не ты подослал этого типа? – брезгливо морщится.
– Какого типа?
Отец молчит. Внимательно меня изучает. Точно сканирует. Потом вдруг мотает головой и опускается на кресло. Тяжело оседает вниз.
– Я все сказал, – говорит отрывисто. – Ты получишь титул, но только на этих условиях. Брак с невестой, которую выбрал я.
Папаша тронулся умом.
Или как это объяснить?
– Не знаю, с чего ты решил, будто мне нужен твой титул, – бросаю в ответ. – Я женюсь только на своей женщине. А ты делай, что хочешь. Найди себе другого наследника. Удачи.
Глава 28
Уже на пороге думаю о том, что сделал ошибку. Мне стоило дожать отца, разобраться, какой тип с ним общался.
Проклятая фраза не идет из головы.
“Разве не ты подослал этого типа?”
Дьявол. Кого мой отец имел ввиду? Первые эмоции схлынули, теперь могу рассуждать трезво. Князя заставили назначить меня главным наследником. Другого объяснения нет.
Но кто? И зачем?
Бред. Ни единого варианта на ум не приходит. Вообще, не вижу логики. Я далек от этого аристократического мира. Я дальше чем кто-либо.
Отец явно ослаб из-за болезни, но не до такой степени, чтобы сбрендить. Он не сумасшедший. И никогда бы не стал передавать мне титул без причины.
Выходит, на него надавили. Возможно, даже шантажировали. Черт побери, да только шантажом моего папашу и могли заставить пойти на нечто подобное.
Он помешан на правилах. На всех этих дебильных ритуалах и церемониях. Уверен, Волков видел другого наследника. Меня давно списал со счетов. Я никогда не поверю, будто отец наблюдал за мной все эти годы и мечтал подарить мне свой титул.
А вот шантаж – вполне рабочая версия.
– Приятной дороги, Глеб Александрович, – льстиво произносит Глист.
