Эдуардовичу в лицо прибор начал разряжаться и выплеснул эмоциональный поток такой силы, что Гутс едва устоял на ногах.
— Получи, гад! — кричал Генка.
Кирилл с изумлением смотрел на непрошенного гостя. Альфред будто уменьшился в размерах. На нетвердых ногах он прошел к двери и с видимым усилием распахнул ее. Вывалившись на лестничную площадку, он не смог спуститься по ступеням, а просто покатился, нелепо взмахивая руками и звонко стукаясь головой.
— Он сейчас убьется совсем, — сказал изумленный Генка и хотел броситься вниз.
— Стой! — Кирилл схватил его за руку. — Это скафандр. Ничего с ним не будет.
Он решительно втянул Генку в квартиру и захлопнул дверь. Выяснять, верна ли его догадка, он не хотел.
— Что же теперь будет? — осипшим голосом спросил Генка.
— Придется рассчитывать только на камень, — ответил Кирилл.
Гутс катился по лестнице. Такой силы эмоций он не ощущал никогда. Он знал, что эмоциональные потрясения вредны для его организма, но никогда не думал, что может попасть в такой поток.
Скафандр держался из последних сил. Помятое лицо вряд ли подлежало восстановлению. Но Аии Феед думал сейчас о другом. Удастся ли ему выжить? Впервые в своей жизни он ЧУВСТВОВАЛ. Он испытывал одновременно страх, радость, любовь и боль. Эмоции кружились внутри, постепенно выстраиваясь по порядку. Страх за свою жизнь, радость, что удалось ее сохранить, любовь к самому себе и боль от перенесенного удара гнали его прочь. Прочь от этого дома! Прочь от эмоций! Прочь с Земли! Никогда, никогда больше ноги его не будет в мирах, где есть эмоции! Никакие доходы не стоят его жизни!
Глава 17. Ричард берет власть в свои руки
Машинально подобрав кольцо, сэр Джордж вышел из комнаты. Он скорее поразился, чем расстроился, когда жена исчезла. Мортимер, конечно, читал легенду о камне, но не слишком в нее верил, а тут вдруг старой сказке нашлось подтверждение. Как гласила легенда, исчезнувшие люди обратно не возвращались. А это значило, что теперь он свободен!
В течение нескольких недель после случая в домике нянюшки сэр Джордж боялся лишний шаг ступить из поместья, ни о каких свиданиях с Джулией не могло быть и речи, тем более что Лонгфильд запер жену дома и не разрешал ей ни с кем встречаться. Конечно, жаль, другой знатной дамы, за которой можно поухаживать, в окрестностях не было, но на худой случай подойдет и Жаннет. Только вот девушка слишком любит богатые подарки, а денег у него нет.
Жена пропала вместе с ключиком от сейфа, с которым она не расставалась. Это не так важно, он попросит кузнеца из деревни открыть сейф. В конце концов, он теперь полновластный хозяин в доме.
Не теряя времени, Джордж послал Эмму за кузнецом. Тот вскоре пришел и открыл дверцу сейфа, но к разочарованию Джорджа внутри оказались только украшения жены и документы. Их, конечно, можно продать или заложить, но он надеялся найти в сейфе накопления. Эстер же получала деньги от арендаторов, видимо, хитрая баба отвозила сборы поверенному в город.
Джордж стал думать, как ему поговорить с Поттсом, чтобы тот разрешил ему пользоваться доходами. В конце концов, Олдоакс — поместье Мортимеров, а Эстер лишь занималась хозяйством, как его супруга. Джордж решил написать Поттсу письмо, чтобы тот приехал вместе с деньгами, но не знал, где взять бумагу и перья. Тут в библиотеку вошел Фостер.
— Ваше сиятельство, к вам арендатор Петерсон, — сказал он.
— Ну что ему надо? Ладно, пусть войдет, — недовольно ответил сэр Джордж.
В комнату ввалился немолодой крепенький коротышка. Его наполовину седые волосы торчали во все стороны, нос картошкой создавал впечатление простака, но маленькие, близко посаженные желтоватые глаза хитро и внимательно смотрели на хозяина.
— Добрый день, ваша светлость. А я к вам. Госпожи-то, мне сказали, нет, а кто мои вопросы решать будет?
— Что за вопросы? — Джордж потянулся в кресле и смачно зевнул.
— Так крыша в коровнике протекает, а на носу зима.
— И при чем тут я?
— Ну как же, коровы в холоде померзнут, заболеют и не будут молоко давать. А вы с меня спросите молоко и сметану. Вы уж прикажите мне крышу починить.
— Кому приказать?
— Так я не знаю. Госпожа работников в деревне нанимала, я сам с ними не знаком.
— Хорошо, Петерсон, ты иди. Я подумаю.
— Я уж надеюсь на ваше сиятельство, — сказал арендатор и вышел из комнаты.
«Вот еще задача, — подумал сэр Джордж, — где я ему рабочих найду и из каких средств платить им деньги?»
Фостер опять заглянул в библиотеку.
— Следующего пускать? — спросил он.
— А много их? — испугался Мортимер.
— С десяток. Госпожа всегда после завтрака их принимала.
— Ну зови.
Следующим вошел долговязый и сутулый Вилли Смит с чуть намеченной лысиной на вытянутом черепе. Он тоже вежливо поздоровался и перешел к делу:
— Ваше сиятельство, беда у меня. Овощи в этом году не уродились, не смогу я сбор полностью уплатить, и так голодать зимой придется.
— А что графиня делала в таком случае?
— Когда как. Чаще она денег давала для закупки овощей и от сбора освобождала.
— Так на вас на всех не напасешься, — усомнился сэр Джордж, — ну ладно, иди пока. Я подумаю.
Все-таки, очень утомительно принимать всех этих людей. И наговорить они могут что угодно. Нужно с кем-то посоветоваться. Мортимер вышел в холл и велел остальным просителям приходить после ланча. Пройдя по коридору, он пошел в комнату к Лили, где она в первой половине дня должна была писать письма. Правда, ей некому было писать, и она вместо этого читала рыцарские романы.
Лиля вздрогнула, когда в дверь постучали.
— Дочь моя, это твой отец пришел поговорить, — раздался голос сэра Джорджа.
— Войдите, батюшка, — тихо сказала она.
Но боялась девушка напрасно: после удочерения сэр Джордж перестал проявлять к ней интерес, как к красивой девушке.
— Лили, душа моя, — произнес он, — тебе придется заняться делами. Твоя матушка исчезла, и теперь некому вести хозяйство, а там десять арендаторов пришли, каждый со своим вопросом.
— Хорошо, батюшка, я приму их.
— Откуда же ты возьмешь средства, чтобы им помогать?
— Матушка распорядилась, чтобы месье Поттс выделил мне некую сумму. Пока ее хватит, а потом я велю собрать ежегодную дань, которую нам должны отдавать арендаторы.
— Там у одного из них, Петерсона, кажется, крыша в коровнике прохудилась.
— Не беспокойтесь, батюшка. Я вызову к нему рабочих, они починят.
— Ты меня очень обяжешь, душа моя, это ведь совершенно не мужские дела. Тогда после ланча иди в библиотеку, а
