а прямо из стены, будто говорящий вплотную прижался к ней.
Принц затаил дыхание и в прерывистом бормотании смог уловить отдельные слова: «съел», «вышние Небеса», «бог войны». Сердце Се Ляня забилось быстрее, он взглянул на Хуа Чэна, и они двинулись на звук. Голос принадлежал мужчине, после каждой фразы он делал паузу, словно разговаривал с кем-то, однако принц не слышал его собеседника – возможно, тот находился дальше от стены.
Се Лянь с Хуа Чэном подошли ближе, и, хотя слова по-прежнему звучали не совсем чётко, принц разобрал:
– Его высочество здесь. Я не хотел идти на такой шаг, верю, ты тоже, но его уже не спасти.
«Меня? Почему меня не спасти? А этот голос…» – задумался Се Лянь.
Он был ему хорошо знаком: принц не раз слышал его, только очень, очень давно. За годы воспоминания поблёкли, но в тот момент, когда Се Лянь изо всех сил напрягал память, прозвучала ещё одна фраза:
– Пусть для него всё закончится здесь.
Принца как молнией ударило. Губы его зашевелились, и он беззвучно прошептал:
– Советник?!
Голос за каменной стеной был в точности таким же, как у советника Сяньлэ!
Об авторе
Мосян Тунсю стала настоящей звездой жанра даньмэй. На её счету уже несколько произведений, получивших признание не только в Сети. В 2014-м писательница заключила контракт с крупным порталом интернет-литературы «Цзиньцзян».
Есть несколько версий происхождения псевдонима автора. Дело в том, что писать романы она начала ещё во время учёбы в Цзинаньском университете. Мать хотела, чтобы дочь стала экономистом, но та рвалась на филфак. Сама она шутила, что одна её рука в туши (Мосян – ароматная тушь), а вторая держит медные монеты (Тунсю – медь, тоже ароматная).
По другой версии псевдоним писательнице дала сама мама. В Китае есть обычай определять будущее ребёнка с помощью набора предметов, символизирующих разные профессии. Мосян схватила одной рукой тушь, а другой – деньги.
