По щекам покатились слезы, и последние строки песни отдавались пульсом в висках:
«К своим корням вернуться должны, к спасенью души обязаны вернуться…»
Поздно! Слишком поздно!
Ксеша бродила от иконы к иконе и в отчаянии молила Святых, чтобы случилось чудо, и Стефан оказался жив…
Ей захотелось срочно, не откладывая навестить Анну.
***
– Анна Михайловна, здравствуйте! Вот, приехала повидать вас.
Ксения прошла в кухню и с нежностью обняла Домовиху, изо всех сил стараясь улыбнуться.
Но от внимательного взгляда Анны не могла укрыться тревога.
– Ксеша, детка, ты не нашла его?
В голосе бедной женщины слышалась та же боль, что и у Ксении в душе.
– Нет, пока никаких следов.
Ксении трудно было говорить, но она не могла выдать свое состояние. Матвей был прав, Анна не переживет.
– Не может быть! Ты должна найти его!
– Найду, обязательно найду. Только мне бы хоть какую-нибудь зацепку. Затем и приехала, – соврала Ксеша.
На самом деле, ей хотелось увидеть настоящую мать Стефана. Она глядела на похудевшую, болезненно бледную Анну и думала о том, как жесток этот мир! Она не может жить без любимого, а кого матери без сына?!
– Знаешь, он часто снился мне. Но вот уж с полгода не снится. Не знаю, что и думать, – Домовиха поджала губы.
Ксения знала, почему не снится.
– А раньше часто снился. И звал все время, просил о помощи. А однажды мне приснилась его яхта, и залив наш, – Анна вдруг встрепенулась. – Ксеша, ты помнишь яхту? Он ведь тогда рассказал мне все.
– Правда? – Ксения смахнула слезу.
– Он любит тебя, детка.
– Я тоже его люблю. Очень!
– Я чувствую, он где-то совсем рядом.
– Правда? – Ксения с удивлением посмотрела на Анну. – Мне тоже так кажется, даже теперь…
– Теперь?
– Ксения! – в кухню неожиданно вошел Матвей. – Какими судьбами?
Он подошел и обнял Ксению, поцеловал в щеку, заглянул в глаза. Ему очень хотелось облегчить ее боль, но он не знал, как. В этот миг он снова был готов бросить все и всех ради нее.
– Пойдем, я наконец познакомлю тебя со своим сыном.
Они прошли в гостиную, где в коляске сидел годовалый сын.
– Познакомься, это Борис.
– Ты назвал его в честь отца? – Ксения подошла к маленькому. – Мне кажется, он на тебя похож. Можно я подержу его?
Она взяла малыша на руки, тот улыбнулся и тут же ухватился ручонками за прядь ее длинных волос.
Как бы ей хотелось, чтобы у них со Стефаном был сынишка! И Алиса была бы рада. Но видно не судьба.
– Матвей, я хочу съездить, найти могилу Стефана, посмотреть, где он жил последние годы. Может, кто-то из односельчан расскажет о нем хоть что—нибудь. Ты можешь дать его адрес?
– У меня нет его, – пожал плечами он.
– Но ведь тебе пришло от него письмо. Там наверняка есть штамп с места отправки.
Матвей пошел к себе, разыскал конверт и принес.
– Тут ничего не разобрать, только одно слово проглядывается – какой-то «камень». Что это значит, и где это может быть, я не знаю…
В голове у Ксеши что-то завертелось, но она никак не могла понять, что напоминает ей это слово.
Точно! Расколотый Камень! Это же тот самый поселок, в котором они провели три счастливых дня после крушения яхты.
– Кажется, я знаю…
Неужели он был так близко? Никто не знал об этом месте, только они вдвоем. И только она могла найти его там. Наверное, он надеялся, что она разыщет его. Но теперь слишком поздно.
Ксения снова расплакалась.
Глава 49
На следующий день Ксения, взяв с собой Алиску, вызвала такси и отправилась в поселок под названием «Расколотый камень».
Надо было оставить Алису на Порохова, в который раз подумала Ксеша, усаживая дочку в машину. Но ему она не хотела рассказывать о своих намерениях. И потом, решила взять Лиску с собой, потому что только она поможет держать себя в руках в трудную минуту. Ведь роднее дочери у нее теперь никого не было.
Мама жила своей жизнью, лишь изредка приезжая в гости. С папой Ксения виделась еще реже, общалась лишь по телефону. А Даша однажды прислала открытку с изображением лазурного побережья и коротким посланием на обороте: «Привет, мама и Ксеша! За меня не переживайте, я жива и здорова, живу, как в раю». Обратный адрес тоже был написан: «Bali, Indonesia. Jimbaran Block №…». Но Ксения так им и не воспользовалась, ничего не ответив сестре, лишь с удовлетворением отметив, что раз сестра счастлива там, на Бали, значит, домой не вернется.
Лето только началось, но погода была на редкость сухой и теплой. Лиска с интересом смотрела на побережье, вдоль которого ехала машина, а Ксения словно не замечала ничего вокруг: ни ярких красок лета, ни тепла, ни сверкающих вдали волн. Ксения не воспринимала радости летнего дня, а лишь думала о том, что ждет ее там. Грусть, тоска и безысходность…
Поселок почти не изменился с тех пор, когда они были здесь со Стефаном. Ксения зашла в местный магазин, потом на почту, показывая фотографию и спрашивая о красивом, высоком мужчине по имени Стефан, который возможно, жил здесь. Но никто ничего о таком не знал и не слышал.
Кто-то подсказал сходить на местный рынок и поинтересоваться у бабушек, которые должны знать все, по определению. И там Ксеше наконец повезло.
– Да, видели такого в прошлом годе, – признала Стефана баба Шура, подслеповатыми глазами рассматривая старую фотографию. – Жил у нас такой, охотником вроде был. Отшельником жил, в заброшке.
– Где? – не поняла Ксения, у которой от слов бабушки сердце забилось вдвое быстрее.
– В заброшенной деревне. Ну, где камень-то наш знаменитый, расколотый. Не видела, что ли? На берегу стоит.
– Нет, не видела.
– Да, это достопримечательность наша. Все там фотографируются, кто приезжает на отдых. Деревня так и называлась "Расколотый Камень", а потом поселок построили неподалеку, да и переняли название.
– Баба Шура, вы мне про мужчину этого подробнее расскажите, – нетерпеливо перебила Ксеша. – Где он теперь? Что с ним случилось?
Ей не хотелось спрашивать, где могила, она просто не могла произнести это слово. Да и Лиска стояла рядом, с любопытством разглядывая прилавки с разнообразными товарами.
– А вот этого не скажу, не знаю.
– А это надо у егеря нашего спросить, – встряла другая бабушка, торгующая ранней зеленью, – у деда Ефима. Приезжают к нему охотники, да и этот, вроде как, у него жил. Ага, – глянула она на фотографию, – точно, видела я его в мага́зине нашем. Только давно енто было, в прошлом годе осенью, что ли.
