– Опять к тебе, – в голосе Женевьевы не было ни тени упрека или недовольства.
Еще один плюс в пользу женщины. Оставшаяся далеко во времени и пространстве жена Валеры не любила незапланированных визитов приятелей. Принимала по необходимости радушно, а потом выговаривала, словно Валера сам приглашал кого-то в гости.
Женевьева была другой. Она с рождения знала, что у мужчины должны быть друзья и дела с этими друзьями. Не будет дел – не будет денег. А без денег какое же счастье?
К некоторому изумлению Валеры, пришедшие оказались не соплавателями, а коллегами. Четверо мужчин были капитанами тех самых флибустьерских бригантин, которые с самого начала сражения мужественно присоединились к фрегатам Жерве.
– Мы ожидали увидеть здесь Командора Санглиера, – проговорил один из них, когда мужчины обменялись полагающимися в подобных случаях словами и сели за выставленное хозяйкой вино.
Командор являлся к своему штурману каждый день. Приносил гостинцы, шутил, расспрашивал о здоровье.
– Еще не приходил. Простите, у вас какое-то дело? – поинтересовался Валера.
Случай с Коршуном еще был жив в памяти, однако не подозревать же из-за такого каждого явившегося флибустьера!
– Да. Мы хотели бы совместно напасть на один из испанских городов, – ответил тот же пират, которого остальные из-за роста звали Длинным Пьером.
Его спутники согласно кивнули.
– На какой? – уточнил Ярцев.
– Вот это мы и хотели обсудить, – пожал плечами Пьер.
– У нас не хватит сил на серьезный рейд, но вместе с вами мы сможем захватить половину испанской Вест-Индии. Одно имя Командора Санглиера гарантирует удачу в самом дерзком предприятии. Надо же наказать испанцев за нападение! – поддержал компаньона стройный и элегантный Монбрен.
Как ни странно, Ярцев был полностью согласен с последним утверждением. Не иначе, сказалась школа Командора с его стремлением заплатить по всем накопившимся счетам.
Полученная рана перестала казаться чем-то страшным и даже вызывала прилив своеобразной гордости. Мол, ранен – значит, был в самом пекле боя.
– Мы понесли потери, – напомнил Ярцев.
– И уже восстановили их, – добавил Пьер.
В Пор-де-Пэ трудно было сохранить тайну. Моряки могли наняться на любой корабль, если их соглашались на него взять. При этом большинство флибустьеров были более-менее знакомы между собой и, разумеется, оповещали друзей-приятелей о перемене своего положения.
К популярным капитанам люди шли толпой, а на данном этапе Санглиер был не просто популярен, а легендарен среди суровых бродяг моря. Конечно, при таком раскладе не составило труда набрать новых моряков взамен погибших, да и раненые большей частью выздоравливали и собирались вернуться на прежнее место.
– Но «Вепрь» еще в ремонте, – нашел новое возражение Валера.
В этом была доля истины. Фрегату досталось изрядно. Большую часть работ на нем, правда, выполнили, но комиссия из Командора, Сорокина, Гранье, Билла и плотника считала, что перед серьезным походом надо бы поменять часть обшивки и пару погнутых шпангоутов. В море-то заниматься серьезным ремонтом будет поздно. Сейчас – не доходили руки. В том смысле, что все были заняты непрерывными праздниками по случаю победы и гулянками с целью облегчения карманов.
– Никто не говорит о немедленном выходе. Нам тоже надо кое-что сделать. – Пьер прекрасно видел, что Ярцев возражает исключительно для порядка.
– Я не вправе решать такие вопросы, – наконец выдал подлинную причину возражений Валера.
– Мы пришли сюда в поисках Командора, – улыбнулся Монбрен.
Улыбка была подчеркнута элегантным жестом руки.
– Вычислили же, где искать! – голос Кабанова раздался от порога.
Появление Командора было встречено искренней радостью. Многие завидовали стремительной карьере новичка в пиратском деле, но даже самые завистливые не могли не отдать Санглиеру должное. Люди дела поневоле вынуждены ценить чужое умение, пусть оно и превышает собственные способности.
Пришедшие капитаны таланты Командора ценили, а вот завидовали способному коллеге или нет, сказать было трудно. По крайней мере, внешне не демонстрировали.
– О чем речь? – поинтересовался Кабанов, когда все приветствия прозвучали и бокалы временно опустели.
Ему повторили предложение о совместных действиях и затихли в ожидании ответа.
– Заманчиво, – невозмутимо кивнул Командор и коснулся свежего шрама на щеке.
– Недели через две мы полностью восстановим захваченный фрегат. Плюс наши четыре бригантины. И у вас… – продолжать Пьер не стал.
Галион и фрегат по праву добычи перешли к флотилии Командора, однако последний еще сам не решил, то ли продать их, то ли оставить себе. Вернее, в галионе флибустьеры не нуждались в любом случае. При всей своей мощи эти большие корабли не обладали маневренностью, да и по скорости уступали тем же фрегатам. На таком не каждую добычу догонишь. Не держать же корабль из-за одного престижа!
Что до фрегата… Если продолжать походы дальше, то, может, пригодится. А если сворачивать промысел? Собирались же потихоньку двигать в Европу! Неоднократно собирались… То одно помешает, то другое. Теперь вот испанцы…
Подобно Флейшману, Ярцев вдруг задал себе вопрос: а так ли уж они стремятся в эту Европу?
За себя ничего определенного он сказать не мог, за других – тем более. Каждый вроде бы говорил, мол, пора, хватит шляться по Карибскому морю, и никто при том не торопился покинуть здешние воды.
– Заманчиво, – повторил Командор. – Конкретнее нельзя? Испанские владения велики.
Капитаны помялись. Пьер занялся трубкой, Монбрен принялся задумчиво вертеть в руках пустой бокал, Ландкруз и Буатье старательно делали вид, что вопрос относится не к ним.
– Понятно, – сделал вывод Командор. – Куда ветер принесет, там и остановимся.
– Может, двинем в Панаму? – без особой уверенности предложил Буатье, выйдя на минуту из рассеянности.
– Если Магеллановым проливом, то долго, а через перешеек – глупо, – качнул головой Кабанов.
– Почему – глупо? – Седой Буатье посмотрел на Командора, будто тот не оправдал возложенных на него надежд. – Я дважды ходил этим маршрутом. Первый раз с самим Морганом. И оба раза возвращался с добычей.
– Тогда не было войны, – пояснил Командор. – Пока мы будем путешествовать туда-обратно, корабли останутся без защиты. Лично я пешком по морю ходить не умею.
Аргумент был весом. Подойди во время похода к месту стоянки пара вражеских кораблей, и им ничего не будет стоить сжечь оставшиеся почти без экипажей флибустьерские суда. В неприятелях же у Франции в данный момент числились все нации, обосновавшиеся на берегах и островах Карибского моря.
