и не докажут…
Коготь ощутил небывалый прилив сил от этих слов:
— И ты готова раскрыть мне тайну, где искать то, чего не должно было случиться в жизни Водного клана?..
— И даже дать в твои руки то, что сразу вычеркнет тебя из списка подозреваемых.
На стол легла цян1. Дерево, металл, тайные знаки Заклинателей испещряют древко…
— Да! — он схватил копьë, взбрасывая над головой. — Да… — отложил, трансформируя пальцы в драконьи лапы. — Да!.. — снова взял со стола, но уже прижимая к груди, как потерянного, но вновь обретëнного сына.
Глаза красавицы полыхнули багровым пламенем под капюшоном:
— Ступай за мной.
Столица как будто ощетинилась во все стороны клиньями рядов праздничных палаток.
— А вон те вон наши? — спросил Лэй.
— Да нет, вон же воздушные шары с флагами! — показал Ксиабо. — Или и те не наши…
— Церемония начнëтся завтра в полдень, — подошëл Учитель. — И это их только собирают, а переставят на места завтра утром.
— Это мы ещё рано приехали! — рассмеялся Лэй.
— Это вы уже к завершению перестановок приехали! — умение подкрадываться незамеченным, несмотря на солидный возраст и увесистый посох в руках, Отшельник не вырабатывал долгими тренировками — так умели с рождения все Заклинатели. — Зато больше суток вам ждать начала… не побрезгуете моим гостеприимством — мой дом к вашим услугам… как раз накрутил баоцзы2, со свининой, с тыквой. Ну, не всё сам, ещё девочки помогли…
— Дай угадаю, — приветственно поклонился Учитель. — Гэнгти Тшу и Чинь Хуа?
— Ох, ох, проницательность твоя не знает себе равных… Но другим красавицам я уже, увы, неинтересен.
Старые во всех отношениях друзья рассмеялись. То, что к Отшельнику красавицы перестали хаживать толпами по «вешним нуждам», вызвала не старческая немощь, а Императорская Корона на дверях домика и бесконечная очередь желающих проконсультироваться с Драконьим Календарëм.
— Йи скоро закончит?.. — тихо уточнил Отшельник, когда Ксиабо и Лэй убежали в кондитерскую лавку «Золотой улей», мол, баоцзы хорошо, а «борода дракона», каштановый пирог и палочки с засахаренным боярышником сами не прибегут.
— Мне кажется, уже давно закончил, — улыбнулся Учитель.
Мастера Огненной Пыли позвали Йи, чтобы он показал, как поднять в воздух платформу с заряженными фейерверками, они с мужем Нуорэдэ устраивали такое в клане Нефритовой Богини, но Учитель был уверен, что Дэй отправится на поиски сначала кота, потом Гэн…
— Ему нравится гулять по Столице. Ну и вот… гуляет. А в этот раз ожидается делегация драконов?
— Нет, местные пообещали присоединиться к празднеству.
Йи чувствовал присутствие Гэнгти Тшу.
Иногда — Чинь Хуа.
Временами вместе, но чаще то одну, то другую.
Очень хотел найти их обеих и попросить Крылатую Смерть увести куда-нибудь подальше от Столицы — Гэн. Она же не Звёздная Императрица, которая способна взглядом камни крошить! Она — что она сможет противопоставить… кому, Йи не знал. Предчувствие беды душило его сохнущим кожаным ремнём на шее, но…
Нужно не просто попросить Чинь Хуа увести Гэн в безопасное место — но и остаться там рядом с ней. Это же так просто! Это — то, что даст хоть один шанс сохранить их жизни. Оставаться здесь — опасно, здесь с минуты на минуту прорвётся нарыв…
А красавицы словно прятались от него. Словно насмехались: «Строй, строй свои планы, а будет так, как решили мы».
Наверное, знай Йи, кто он, что он такое, ему было бы проще. А так — ну, чудовище. Так они бывают разными! Есть вот хуодоу, огромные черные собаки, извергающие огонь из пасти. А есть йерены, мохнатые люди, причиняющие немало вреда жителям горных селений. Но есть же и цзянши — это против них в домах ставят высокие пороги!
Знай Йи, что способен сделать он сам, кроме как командовать пауками, его не разрывало бы на части изнутри.
Одно дело, побеждать в учебных боях, но в реальный же он ни разу не попадал.
И увидеться с Яшмовой Тëтей не удалось: перехватила та знакомая безымянная красавица в чëрном. И отыскать, где дежурит Маомао, тоже. Мастера Огненной Пыли закончили с ним, когда солнце уже покатилось вниз, и теперь он, пытаясь нащупать точку, в которой найдётся Золотой Цветок или Стальная Паучиха, не заметил, что путь ему освещают звёзды.
Как он зашёл в эти места, непонятно. Кажется, здесь жили люди, хотя научиться сходу отличать драконью архитектуру Йи ещё не научился. Наверное, это были административные постройки, если в них и оставляли охрану на ночь, она чаще всего спала.
беги отсюда! — толкнулась в сердце Ша.
беги! — поддержала Циньхуа.
Йи заозирался. Нет, он чувствовал опасность, но ею пах каждый камень мостовой!
Кажется, он увидел тень. Человека? Демона?.. Запах опасности и крови, как от Лю! Взрослый полудемон?.. Что-то невнятное шевельнулось во тьме вдали улицы. Стройный ряд кирпичных зданий надёжно скрывал то, что стронулось с места ещё раз, уже значительно ближе. Фонари здесь на ночь не разжигали, а Дни Наречения всегда подгадывали к новолунию, чтобы новая жизнь Ростков начиналась вместе с ростом Луны.
Ша, распрямляясь, подарила темноте каплю накопленного солнечного света. Его хватило, чтобы показать силуэт перегородившего улицу мужчины с копьём в руке. Копьём рядом с рукой.
Копьё, мёртвое железо на мёртвом дереве, выдающее себя только лёгким свистом полёта…
Коготь спешил. Спешил со всех ног! Не шëл Драконьими путями, не летел — ещё сожмëт сильно лапой копьë и сломает, а ведь оно — хитрая задумка Лан Ма Нао. Действительно, драконы не очень дружат с Заклинателями, а тут мелкий змеëныш убит копьëм Заклинателя, на дракона подумают в последнюю очередь…
Этот ученик, видите ли, палача — мерзость! Не должен был появиться на свет! Его не должно было быть, его должно не стать. Коготь и так уже пережил достаточно: часто ли дракону, подарившему всего себя красавице, приходится её казнить? Много ли драконов вынуждено жить, не имея возможности смыть с рук кровь возлюбленной, перестать слышать её последние крики боли, её проклятья?..
А его, этого маленького ящерëныша, надо было растоптать прямо рядом с телом матери. А лучше сначала растоптать, чтобы она увидела и осознала ошибку, может, она бы тогда раскаялась, а потом уже привести в исполнение приговор за измену.
Что ж. Ошибки надо исправлять. Куда змеëныша спрятали тогда — да какая разница! Главное, сомнений не осталось теперь: он, Йи Дэй. Несуразный уродец, ещё и не знающий, что его жизнь — цена измены его матери.
Цаао Цзао жадно принюхался: ни единой нотки любимого аромата, только мускус, сандал, чайное дерево — ящерëныш отрастил свой, ни на
