Этьен не просто читал — он добавлял к официальным фактам многочисленные подробности, мешая русский, английский французский… Его глубокий голос становился очень мягким и вместе с тем хрипловатым — и, заворожённая его историями, я рано или поздно отключалась в его объятиях.
Глава 17
Несмотря на все мои страхи, встреча с психологом прошла на удивление легко и спокойно. Натан, чьи родители перебрались в США в начале девяностых, свободно говорил по русски — а понимал меня, и того быстрее — буквально с полуслова.
— Значит, по вечерам вы работаете? — вежливо поинтересовался психолог, участливо поглядывая в мою сторону.
— Я не привязана к определенным часам, — покачала я головой. — Делаю свою часть проекта в определенный срок — и передаю её другим программистам.
— Хм… вам нравится то, чем вы занимаетесь?
— Нравится, — кивнула я.
— Тем более, что таким образом вы возвращаетесь назад, в то время, когда ваша жизнь была прекрасно организована. Всё было налажено, всё находилось под контролем — и вы ни от того не зависели.
— Нууу…. — я пожала плечами. — Возможно, что и так. Хотя я хотела просто заработать денег.
— ВЫ смеетесь, Таисия? — покачал головой Натан. — Знаете, сколько мне заплатили за десять дней консультаций с вами?
И мягко улыбаясь, американец назвал сумму.
Я ойкнула.
— Вот видите, — кивнул Натан. — И скажу вам по секрету, за счёт — чтобы его оплатить — боролись сразу два Альфы.
— Альфа Баев и Этьен?
— Альфа Баев и Альфа Валуа, — мягко поправил меня Натан. — Хотели бы об этом поговорить?
— Об Этьене?
— О стае вашего отца, — покачал головой психолог. — Вам нравится ваше пребывание в стае оборотней?
— Трудный вопрос.
— Почему? — заинтересовался Натан. — Стая — это семья, единый организм, возглавляемый Альфой.
— Знаете, Натан — мягко улыбнулась я. — Я всё же выросла в человеческом мире, и не привыкла жить как стадное животное. Без обид. Возможно, это передалось мне от отца, который тоже когда — то покинул свою родную стаю.
— Вряд ли, это на самом деле было так, — сняв очки, психолог серьёзно заметил: — Я слышал, что Альфа Валуа прижал сибиряков, и те землю носом роют, пытаясь найти что бы то ни было про вашего отца.
— Разве он не мог в самом деле просто покинуть стаю, чтобы жить вместе с моей мамой, как человек?
— Навряд ли, — доктор принялся осторожно вертеть в руках свои очки. — Понимаете, Таисия, оборотни слишком подвержены полнолуниям… и прочим моментам. Без Альфы рядовым оборотням… не выжить.
— Я же как то выжила.
— Вы просто уникальный случай, — кивнул Натан. — Поэтому мне особенно лестно оказаться здесь и работать с вами.
Нацепив очки обратно на нос, психолог заметил:
— Но вы также не правы, насчёт людей, Таисия. Люди такие же «стадные животные», как и оборотни… просто наши вожаки открыты с нами, а вожаки людей любят играть со своими подданными, и подчас в очень нехорошие игры. Они дают людям иллюзию свободы, а на самом деле разъединяя население, хорошо его контролируют. И лишь в экстремальных условиях, человеческое общество сбивается в настоящую стаю, которую ведет всегда один вожак к победе.
— Это вы сейчас о… войнах?
— И о них, — кивнул Натан. — Почитайте про какие угодно конфликты — и вы заметите, что выживают всегда именно те сообщества, в которых люди более всего сплочены. Ну ещё те, кто защищает своё родное логово.
В словах психолога был смысл…
Я так задумалась, что пропустила тот момент, когда доктор захлопнул свой блокнот.
— Думаю, для первого визита достаточно, — улыбаясь, протянул мне руку Натан. — Надеюсь, Таисия, мы встретимся с вами завтра?
Я кивнула, решившись на продолжение консультаций, ещё не зная, через что мне придется пройти.
А пройти пришлось через многое.
Этьен
После первого же приема Таис, психолог из бостонской стаи связался со мной через защищенную спутниковую сеть и попросил встретиться в городе.
— Мы сделаем лучше, — улыбнулся я. — У Бая возле дома прекрасные охотничьи угодья, где нам никто не помешает.
Никто не помешает, потому что Серильо решил не вмешиваться, а остальные просто не пройдут через порог моей силы.
Поскольку я не захотел откладывать разговор с Натаном на завтра, предпочитая завтракать не с чужаком — американцем, а со своей девочкой, то есть девочками; из поместья мы выбрались уже затемно.
Наслаждаться холодным ночным лесом в человеческом обличие было довольно трудно, поэтому мы частично перевоплотились, превратившись в нечто среднее между зверем и человеком.
Шли мы молча.
Не знаю, о чем думал во время нашей прогулки Натан, я же отслеживал малейшие движения и любые запахи, которые могли бы выдать «прослушку» — возможно, и не Бая, а его настырного беты.
Но всё было чисто.
— Что ж, — спросил я, прочистив горло. — Говорите, док.
— С вашей парой, Альфа, мне придется работать не один месяц, — произнес Натан.
— Всё так плохо?
— Да. Она напугана, дезориентирована. Никому не доверяет. Вас боится.
— А хорошие новости есть? — скривился я. Пока Натан не сообщил мне ничего нового.
— Хорошие… пожалуй, что есть. Во- первых, она на самом деле хочет родить ребенка, которым беременна.
— Я это уже знаю.
— Вы говорили об этом, — подтвердил Натан. — Но сами понимаете — я должен был убедиться. Ребенок — это большой плюс в вашей ситуации. Таисия — разумная девушка, которая трезво оценивает обстановку и понимает, что воспитать самой полукровку у неё не получится. Кстати, вам с самого начала надо было давить на это, а не на разницу в материальном положении.
Я коротко кивнул, принимая заслуженный упрёк.
— Далее: я не видел у вашей избранницы активного зверя, но некоторые из её реакций совсем не человеческие. Если добавить к этому ваши рассказы, то скорее всего, вы были правы — её волчица просто скрывается. Человек своей волей перекрыл зверя и не дает ей выхода. И тут возможна наша первая большая проблема.
— Какая?
— Мы совершенно не знаем, как отреагирует организм Таи на беременность…Таисия не человек, и носит тоже не человеческого ребенка.
— Этим вроде бы занимается Илья.
— Он и сообщил мне о своих опасениях, — кивнул Натан.
— У вас есть идеи, как высвободить волчицу и помочь Таис во время беременности?
— Я бы сказал, что ваша самая первая тактика — вызывать ревность у волчицы — могла бы сработать при определённых условиях. Наши оборотницы защищают своё не меньше, чем самцы.
— Но это в итоге не сработало.
— Потому что страх — воспоминания из детства, её собственный негативный опыт — усилили человека и ещё сильнее заблокировали зверя… Это всего лишь
