был бы разочарован тобой — я врала. Прости и за это. Как жаль, что он не видел тебя и не знал. Будь он жив, ты бы стала его любимицей. Он гордился бы тобой, я знаю точно! Не уверена, сильнее ли меня, но никак не меньше.
Я так люблю тебя, моя Марианна. Моя девочка. Моя Корд.
Мама».
Девушка проглотила слёзы, зажмурилась и некоторое время сидела неподвижно.
— Она любила меня, Герман… — приглушенно сказала та.
— Я знаю.
— Как я ошибалась, морские богини…
— Ты простила её?
— Что?! — разъярилась Марианна. — Мне не за что её прощать! А вот простила ли меня она…
— Она простила.
— Наверное… А что было в твоём письме? Дай прочитать! — Она смутилась, когда осознала, что ведет себя так, как в прежние времена, и поправилась: — Пожалуйста, расскажи, что в нём было…
Плечи короля осунулись, он потер ладони и тяжело вздохнул:
— Она просила найти тебе хорошего мужа. Чтобы он любил тебя и был не злым. Но при одном единственном условии — чтобы ты не была против.
— Удивительно…
— Она просила позаботиться о тебе и не подпускать к трону. Она умоляла меня занять это место, хотя прекрасно знала, что я никогда к нему не стремился. А ещё… — Его лицо скривилось, и Марианна испуганно дернулась к Герману. — Она советовала держать Виктора ближе всех, потому что он — самый верный человек.
— Ужас, кошмар, — свела брови девушка и долго мотала головой, словно это могло что-то изменить. — И ведь она никогда не узнает правду. Нет, не могу этого вынести…
— Теперь она знает всё. Надеюсь на это.
— Можно мне увидеть твоё письмо? — немного отойдя от потрясения, попросила она.
— Я сжёг его, как только прочитал.
— Не-е-ет!..
— Она сама так попросила. В самом конце… Я не мог поступить иначе. Это была её последняя просьба, и я…
— Понимаю…
— Но у тебя есть своё письмо. Она же не просит уничтожить и его?
— Слава морским богиням, нет!
— Хорошо.
Камин тихо потрескивал, нарушая зыбкую тишину. Комната будто уменьшилась в размерах, стала душной, и девушка оцепенела. Ей казалось, что её сердце бьётся слишком громко и Герман слышит это.
— Думаю, мне пора… — хрипло произнесла Марианна и уже собиралась встать, как король робко взял её за руку.
— Нам нужно решить, что делать дальше.
Она кивнула.
— Чего ты хочешь?
— Не понимаю…
— Чего ты хочешь, Марианна?
— Чтобы ты принял прошение о Тимо.
— Что? — удивился Герман, и обстановка немного разрядилась. — Это же тот…
— Да-да, знаю, но его заставили участвовать в этом! Ему угрожали расправой над семьёй!
— Откуда ты знаешь?..
— Возможно, позже, я расскажу.
— Хорошо. Что нужно сделать? — Он выпустил её руку, не замечая, какое отчаяние вызвало это простое действие.
— Найти, спасти и вернуть домой. Или не вернуть… Его же там могут убить… Надо поразмыслить над этим.
— Всё-таки, давай обсудим это позже. Но я тебя услышал. А теперь, — он повернулся к ней и жаркий свет огня залил его прекрасное лицо, — нужно решить наши личные дела.
Девушка смотрела на него и не могла моргнуть — так сильно боялась, что всё изменится, что вновь наступят ужасные времена.
— Чего ты хочешь для себя, Марианна? Кем ты хочешь быть?
— Не знаю… Я не знаю…
Он придвинулся к ней и нежно коснулся щеки, так что по всему телу разбежались счастливые мурашки.
— Мама просила позаботиться о тебе. Да и я сам собирался так поступить, поэтому… хочешь ли ты… выйти замуж?
— Наверное, все хотят… Семья действительно оказалась самым ценным и незаменимым…
— Я могу расценивать это, как согласие?
— Можешь… — прошептала она, утопая в его теплых карих глазах.
— А хочешь ли ты снова быть Корд?
Девушка отстранилась — внутри неё мгновенно вспыхнул пожар. Он снова обидел её! Уколол! Да как он мог напомнить ей о том, что она — всего лишь безродный подкидыш!
Она вскочила и стремительно шагнула к двери, но теплая рука немедленно перехватила запястье. Марианна резко повернулась, хотела оттолкнуть, но выражение лица короля вдруг стёрло и гнев, и обиду, и ярость. Нежность, надежда, мольба — всё это попеременно отражалось на Германе, и девушка нерешительно застыла.
— Пожалуйста, подумай, хочешь ли ты снова быть Корд? — в голосе прозвучала любовь мужчины, и только теперь вопрос стал понятен.
— Хочу…
Не успела она договорить, как король притянул её за руку, и Марианна оказалась на его коленях. Его пальцы ласково заскользили по шее вверх, в волосы, а нежный долгожданный поцелуй коснулся губ. Что-то невероятное творилось во всём её теле: оно хотело прыгать, танцевать, бросаться в волны, но в то же время хотело быть на этом месте, на этих коленях, в этой комнате. Вечно.
Эпилог
Много недель на Вулкане шли дожди. Тропы размыло, дороги разметало, а Большой Торговый Тракт местами превратился в стоячее болото. Мартин и Маркус сидели в маленькой таверне, переполненной людьми, и невесело смотрели на серость, что растекалась за окном. По воздуху тянулся кисловатый запах пива, да изредка кто-то разражался бурным пьяным смехом. На подоконниках стояли толстые свечи, и их свет наполнял зал жизнью.
— Тоска, — констатировал Мартин.
— Тоска, — подтвердил друг.
— Но с другой стороны, хорошо, что всё тихо.
— Это пока тихо. Остров Солнца уже объявил о разоблаченных шпионах Адония. Чую, мимо нас не пройдёт…
— Перестань, Маркус, король только женился, ему сейчас не до политики. У него в покоях молодая красавица, и всё, чего он хочет — это быть там!
— Кто бы мог подумать, что он не убивал принцессу. Я был уверен, что она давно кормит рыб. Как такое вообще могло произойти?!
— Да-а, вот бы и наши близнецы оказались подкидышами. У них нет сестер, на которых бы они могли жениться, чтобы вновь получить власть.
— Мечтай!
Дверь в таверну отворилась и на пороге вырос высокий, укутанный в промокший плащ человек. Капли дождя стекали по нему тонкими струйками и оставляли темный след на полу. Не снимая капюшона, он прошёл сквозь тесные ряды и обратился к хозяину — розовощекому веселому толстяку. Тот внимательно выслушал, оглядел набитый зал и, когда его глаза остановились на двух китоводах, указал на них рукой. Незнакомец едва повернул голову, ненадолго замер, а затем медленно направился к ним.
— Это ещё кто? — недовольно шепнул Мартин, но его друга будто заколдовали. Он неотрывно смотрел на высокую фигуру, чьё лицо продолжала скрывать тень, и напряженно сжимал кружку.
— Приветствую тебя, брат, — донёсся тихий голос из-под капюшона, и Маркус вскочил на ноги.
— Тимо, брат! Ты?! —
